Первое правило волшебника

Исповедница неподвижно стояла в самом центре вихря, вобравшего в себя неяркий утренний свет. Там, где находился Зедд, было темно, как ночью. Нескончаемый, многократно повторенный и усиленный эхом вопль, казалось, затопил окрестности.

Внезапно низкие черные тучи пронзила ослепительно яркая молния, которая тут же разветвилась на концах. Молния разрасталась и двоилась до тех пор, пока не заполыхало все небо. По холмам и долинам прокатились громовые раскаты, сливаясь воедино с неистовым криком Матери-Исповедницы.

Земля задрожала сильнее, разверзлась и покрылась огромными трещинами, из которых вырвались к небу трепещущие языки холодного лилового пламени. Они потянулись навстречу друг другу, начали расползаться и вскоре превратились в сплошную мерцающую завесу. Долю секунды завеса стояла неподвижно, потом заколыхалась, заплясала и втянулась в бушующую круговерть. Кэлен вобрала в себя голубовато-пурпурный свет подземного мира. Темнота сгустилась еще больше. В бездне мрака, поглотившей, казалось, все живое, светилась одна лишь фигура Исповедницы.

Громовой удар вновь сотряс воздух. На мгновение вся поляна озарилась мертвенно-белым светом. В глазах у Зедда запечатлелся зеленый дождь хвоинок, мощным порывом ветра сорванных с вековых сосен. Иголки закружило, понесло и смело в огромную тучу. Волна песка и пыли накрыла волшебника с головой, обожгла кожу и помчалась дальше.

Темнота словно взорвалась, разлетелась на мелкие осколки. Вернулся свет. Над поляной нависла тишина.

Магия Приращения слилась с Магией Ущерба. Объединение свершилось.

Только сейчас волшебник заметил Чейза, который все это время спокойно стоял рядом и молча наблюдал происходящее. «О духи! – подумал Зедд. – Из какого материала сделаны стражи границы? Никто, ни один человек в мире, не имеет права быть таким выносливым».

Исповедницу окутало бледно-голубое сияние. Постепенно оно приняло форму расколотого яйца. Сияние с каждой секундой становилось все ярче, все резче, все насыщенней. Кэлен опустила голову. Искалеченная рука безвольно повисла вдоль тела. Повернувшись к Зедду, Исповедница протянула к нему здоровую руку. Голубой свет заструился вдоль тела Кэлен, потек по плечу, по руке, влился в сжатый кулак и выстрелил лучом в волшебника.

Свет, словно копье, вонзился в Зедда и рассыпался снопом длинных голубоватых искр. Искры побежали по седым волосам, по худому морщинистому лицу, по длинному, до пят, балахону. Мерцающая живая нить связала его с Кэлен. Бледно-голубое сияние омыло Зедда, унося боль, смятение, усталость. Вместе с привычным теплом магии созидания и любви волшебник ощутил незнакомый холод магии подземного мира. Зедда отбросило на шаг. Сковавшие его чары разлетелись вдребезги. Он вновь был свободен. Голубая нить погасла.

Зедд повернулся к стражу границы и пробормотал короткое заклинание, разрывающее путы. Чейз тут же принялся кряхтя растирать опухшие кисти.

– Зедд, – прошептал он, – во имя всех пророчеств, объясни мне, что происходит? Что она делает?

Кэлен пробежала пальцами по окутавшему ее облаку. Она гладила и ласкала его, всеми порами вбирая в себя трепещущий свет. Казалось, она купается в голубом сиянии, равно принимая жизнь и смерть, любовь и ненависть. Деммин Насс и Второй следили за ней, не двигаясь с места. Первый исчез. Кэлен устремила взгляд куда-то вдаль. Она пребывала в ином мире и видела то, чего не дано разглядеть никому. Волшебник понял, что перед ее мысленным взором стоит Ричард. Кэлен хотела навсегда запечатлеть в памяти любимый образ.

– Это называется Кон Дар – кровавая ярость. – Зедд медленно перевел взгляд на стража границы. – На такое способны немногие. Лишь самым сильным Исповедницам дозволено призывать на помощь магию смерти. А Кэлен вообще не должна была знать, что это такое.

На лбу у Чейза собрались морщины. Он непонимающе уставился на волшебника:

– Почему?

– Эту тайну ей не мог открыть никто, кроме родной матери. Только матери дана власть научить дочь тому, как призывать Кон Дар – кровавую ярость, магию, известную с незапамятных времен. Древнюю, как сам род Исповедниц. Кон Дар – лишь часть магии, которой великие чародеи наделили Исповедниц, ее теневая, оборотная сторона. Мало кто отваживается прибегать к Кон Дар. Далеко не все Исповедницы знают о ее существовании. Но те, что знают, самые сильные, вправе в должное время передать свою власть дочерям. Я слышал от Эди, что Кэлен рано осиротела. Когда матери не стало, девочка была слишком мала. Никто не мог посвятить ее в тайну Кон Дар. И все же Кэлен сумела это сделать. Ничего не зная, не пройдя обучения, она полностью подчинила себе древнюю магию благодаря одному лишь врожденному дару. Кэлен не ведает, что творит. В книгах пророчеств сказано: «Последней в роду Исповедниц дана будет великая сила». Но если я правильно истолковал следующие строки, которые звучат весьма загадочно и туманно, то, обратившись к магии Кон Дар, Кэлен может навлечь на себя неисчислимые бедствия.