Девушка с синими гортензиями

– Да, верно, – кивнул Михаил. – Кстати, мы с Лизой, когда были в Париже до войны, ходили на пьесу, в которой играла мадемуазель Лантельм. Лизе не понравилось. Она нашла, что пьеса слишком… легкомысленная.

– Понимаю, – усмехнулась Амалия. – Я и сама видела актрису на сцене три или четыре раза. Первый раз у нее была небольшая роль, но зато Лантельм позаботилась надеть великолепное платье, так что не заметить ее было невозможно. Позже она играла только главные роли, после того как встретила своего будущего мужа, Рейнольдса. Его я, кстати, тоже как-то видела на обеде – он громко смеялся и катал по столу хлебные шарики. А ее я однажды встретила на представлении русских балетов здесь, в Париже. Кажется, мы даже обменялись парой слов. Помню, на ней были огромная шляпа и множество украшений.

– Я все-таки не понял, – вмешался Александр. – Ты будешь заниматься ее гибелью или нет?

– Нет, не буду, – отрезала Амалия. – Мне предложили быть помощницей репортера, который станет вести расследование под предлогом того, что собирается писать о деле Лантельм статью. Но я сразу же сказала заказчику, что ничьей помощницей быть не собираюсь. Или я веду расследование одна, так, как считаю нужным, или пусть делают что хотят. Заказчик сказал, что уже не может отказаться от услуг репортера, потому что выплатил ему аванс. На том мы и расстались. Думаю, в конечном итоге все к лучшему. Работа в фонде помощи эмигрантам куда важнее выяснения обстоятельств того, почему некая актриса выпала из окна, из которого не должна была падать.

Горничная Даша заглянула в комнату и сообщила, что обед готов. Баронесса, Михаил, Александр, Ксения, дядюшка Казимир и Аделаида Станиславовна сели за стол. Женщины поддерживали оживленную беседу, но Александр молчал и хмурился. Михаил понял, что брат расстроен из-за того, что он ему рассказал об их петербургском особняке. Незадолго до десерта в дверь позвонили, и вскоре немолодая горничная внесла визитную карточку.

– Мсье Луи Дюперрон. И с ним еще один господин по фамилии Пьер Видаль.

– Кто это? – удивилась Аделаида Станиславовна.

Но ее дочь уже поднялась из-за стола.

– Нехорошо заставлять людей ждать… Я поговорю с ними в гостиной и вернусь.

Она вышла. Александр повернулся, ища что-то взглядом.

– Миша, передай-ка мне «Пти Паризьен», – попросил он. – Там, на угловом столике.

Брат выполнил его просьбу, и Александр стал листать страницы.

– Ты что-то ищешь? – спросила Ксения.

– Да, – ответил брат. – Вот, пожалуйста. «Дюперрон и компания». Реклама на полстраницы в самой популярной газете страны должна недешево стоить. – Он сложил газеты и отдал их горничной, чтобы та вернула их на место.

– Думаешь, он и есть заказчик? – спросил Михаил.

– Семейная фирма с филиалами даже в Южной Америке, – ответил Александр. – Шоколадный король. Конечно, это он.

– Какой еще заказчик? – заинтересовалась Аделаида Станиславовна.

Но тут старая дама заметила, что Казимир тайком утащил из вазочки конфету, которые ему строго-настрого запретил доктор, швейцарское светило, и принялась громко отчитывать брата, как набедокурившего школьника.

– Я читал в какой-то статье, – промямлил Казимир в свое оправдание, – что сладкое полезно для мозга.

– Вот именно! – вскинулась Аделаида Станиславовна. – Зачем оно тебе?

Ксения, не удержавшись, фыркнула.

– Тебе должно быть совестно, Казимир! – бушевала старая дама. – Даже ребенок (ребенок был ровесником века, Ксении исполнился двадцать один год) над тобой смеется!

– Я не смеюсь, – сказала Ксения. Но лукавые ямочки на ее щеках говорили об обратном.

Казимир вздохнул и вернул конфету обратно в вазочку. Никто, впрочем, не заметил, что, проделывая эту манипуляцию, он умудрился стащить леденец.

– Что-то мать долго с ними разговаривает, – заметил Михаил, поглядывая на часы.

Наконец Амалия вернулась и села за стол.

– Что-нибудь случилось? – спросил Александр.

– Кто это вообще был? – подала голос Аделаида Станиславовна.

– Луи Дюперрон – человек, который был влюблен в актрису Лантельм, – пояснила Амалия. – А Пьер Видаль – известный журналист, которого он нанял, чтобы расследовать ее смерть. Сейчас они хотят, чтобы я возглавила расследование. Видаль объявил, что согласен на роль моего помощника и ни на что более не претендует. Дюперрон сказал, что навел обо мне справки, и они его более чем устраивают. Ему, мол, нужен самый лучший человек, способный понять, что действительно произошло десять лет назад на яхте, и он счастлив встретить такого человека в моем лице.