Девушка с синими гортензиями

Глава 8

Посторонний

– Судя по вашему виду, визит прошел не зря, – объявил Видаль, когда баронесса присоединилась к нему в кафе.

– Да, – сказала Амалия и коротко пересказала, что именно ей удалось узнать. – А как ваши дела?

Журналист смущенно улыбнулся.

– По-моему, я просто устал до чертиков, вот и все, – признался он. – Во всяком случае, мне не удалось вычислить человека, который мог бы следить за нами.

– Тогда в машину, – распорядилась Амалия, – и едем к парку Монсо.

– А кто живет возле парка Монсо? – удивился Видаль.

– Ролан Буайе. Кузен Рейнольдса, которому тот предлагал деньги, если верить Еве Ларжильер.

– Вы решили отступить от своей системы? – В голосе журналиста прорезалась ирония.

– Моя система – это я сама, – ответила Амалия. – Будем надеяться, что мы застанем Буайе дома. Хотелось бы успеть переговорить с ним до отъезда в Бордо.

Однако, едва Видаль увидел в особняке возле парка Монсо опрокинутые, растерянные лица слуг, душу его кольнуло нехорошее предчувствие. А когда в гостиной их встретил инспектор Бриссон в мятом пиджаке и с неизменной сигаретой, которая свисала с его нижней губы, стало ясно, что поговорить с Буайе вряд ли удастся.

– Добрый день, – нараспев проговорил инспектор. – Пьер Видаль, если не ошибаюсь? Что-то мы слишком часто стали с вами встречаться.

– Мы искали Ролана Буайе. – Видаль решил, что не имеет смысла пытаться убедить полицейского с пронизывающим взглядом, что они просто ехали мимо и завернули сюда от нечего делать.

– Зачем?

– Хотели поговорить. В чем дело, инспектор?

– Боюсь, теперь вы сможете поговорить с ним только на Страшном суде, – ответил Бриссон. – Ролан Буайе был убит сегодня ночью.

Так… Сначала Луи Тенар, теперь Буайе. И еще липкое ощущение слежки… Скажете, случайное совпадение, дамы и господа?

Куда же ты вляпался, Пьер Видаль?

– Как именно это произошло? – мрачно спросила Амалия.

– Его убили возле дома, когда он возвращался из театра, – ответил инспектор. – Ударили по голове чем-то тяжелым, а потом добили.

– А вещи и деньги?

– Исчезли. Что же вы стоите? Садитесь, мсье Видаль… и вы тоже, сударыня.

В дверь боком протиснулся какой-то тучный одышливый человечек, покосился на журналиста и его спутницу, сказал что-то вполголоса инспектору. Тот кивнул, написал несколько слов на листке, вручил его человечку и показал глазами на дверь. Пятясь боком, как краб, человечек исчез.

– Кажется, я предложил вам сесть, – заметил Бриссон, глядя на седоватого журналиста и его спутницу, даму с безупречной осанкой, которые по-прежнему стояли на ногах.

– Простите, – очень вежливо промолвил Видаль, – но мы, кажется, спешим.

– Нет, – сказал Бриссон.

– Нет?

– Второй день подряд я встречаю вас там, где объявляется труп, – устало ответил инспектор. – Только не надо говорить, что это совпадение.

Видаль обменялся взглядом с Амалией и перешел в наступление:

– Инспектор, вы пытаетесь в чем-то нас обвинить?

– Я пытаюсь лишь понять, что за дело у вас было к Буайе. Или вы опять искали свидетеля смерти той актрисы?

– Вовсе нет, мы собирались просто побеседовать о погоде, – дерзко ответил Видаль. – Вы не имеете права нас допрашивать, инспектор.

– Еще как имею! – отозвался Бриссон, косясь на спутницу журналиста, которая, очевидно, чрезвычайно его занимала. – Не забывайтесь, господин репортер.

– Мсье Видаль лишь имел в виду, – медовым голосом вмешалась Амалия, – что мы прежде не встречали мсье Буайе и не имеем никакого отношения к его смерти. Боюсь, господин инспектор, вы зря тратите на нас свое драгоценное время.

Бриссон кисло поглядел на нее, затем обернулся к репортеру:

– Разговор не окончен. Если вы мне понадобитесь, я вас найду.

– Всегда к вашим услугам, – насмешливо ответил Видаль.

Когда они вышли из гостиной, то увидели в коридоре всхлипывающую молодую особу, которая судорожно комкала в руке простенький платочек, тщетно пытавшийся выдать себя за благородный шелк. Амалия бросила быстрый взгляд по сторонам и, убедившись, что их никто не видит, подошла к девушке.

– Простите, вы знали Ролана Буайе? Это журналист Видаль, я его секретарша. Мы хотели бы побеседовать с вами, если вы не против.

Молодая особа тотчас же перестала плакать и, шмыгая носом, сказала, что она в восторге от журналиста Видаля и его газеты «Голуа», Буайе был ее лучшим другом, а вообще она актриса Колетт Доран из театра «Варьете». Репортер не стал уточнять, что он работает в другой газете, и предпочел положиться на свою спутницу и ее мастерское умение разговорить людей.