Девушка с синими гортензиями

Еще через час баронесса вернулась в особняк, на втором этаже которого находилась ее квартира. Но не стала задерживаться у своей двери, а поднялась еще на один этаж, после чего позвонила в дверь.

«Главное – успокоиться», – твердила она себе. Но успокоиться как раз и не получалось. Дверь открылась.

– Что-нибудь случилось? – спросил человек, стоявший на пороге.

– Есть разговор, – сказала Амалия.

Человек посторонился, пропуская ее внутрь, после чего затворил дверь и повернулся к своей гостье.

– Какие-то проблемы у Михаила? – осведомился он. – Или…

Но тут Амалия все-таки не удержалась и с размаху влепила ему пощечину. Вздрогнув, ее собеседник отшатнулся.

– Нет, – произнесла баронесса звенящим от негодования голосом, – разговор будет о тебе, Александр. Как ты смел скрывать от меня все?

Часть четвертая

Кто?

Глава 1

Любовник

– Занятно… – пробормотал бывший военный, бывший снайпер, кавалер ордена Почетного легиона и еще нескольких наград различных стран. Держась за щеку (по правде говоря, ему было не столько больно, сколько неприятно), он пристально смотрел на мать с высоты своего немалого роста. – Могу я узнать, за что мне это?

– Сам знаешь! – Амалия сверкнула глазами. – Ты мне лгал!

– Я не лгал.

– Ты умалчивал, а это ничем не лучше!

Александр пожал плечами и опустил руку.

– И что? Я же знал, что ты рано или поздно докопаешься до правды.

Они сжигали друг друга взглядами, и никто не хотел сдаваться первым.

– Может быть, войдешь? – предложил сын.

Все еще кипя от раздражения, Амалия прошла в гостиную – и первое, что она увидела, была корзинка с маленькой, дряхлой, кроткой собачкой, которая смотрела на нее большими печальными глазами. «Глаза как у Женевьевы», – мелькнуло в голове баронессы. Так вот почему пятнистая собачка на картине показалась ей смутно знакомой…

– Собака принадлежала ей? – спросила Амалия, оборачиваясь к сыну.

– Да, это Деде, – ответил Александр.

– Значит, именно ты его украл, – сердито сказала Амалия.

– Забрал к себе, – поправил молодой человек. – Это был мой подарок, вообще-то. Ты что-нибудь будешь? Чай, кофе?

Ничто не могло сейчас более вывести Амалию из себя, чем попытка сына держать себя так, словно ничего и не произошло. Ей стоило огромного труда не вспылить, а просто сказать:

– Нет, я ничего не буду.

Она села в кресло, сын устроился на диване и положил собачку себе на колени. Та покосилась на Амалию, закрыла глаза и задремала.

– Что тебя интересует? – спросил Александр.

– Что должно меня интересовать? – Амалия снова начала закипать. – Ты был ее любовником!

– Да, был. И что?

– Это ты прятался тогда на яхте?

– Я. Она отправилась в круиз со своим мужем, но вскоре от нее одна за другой посыпались отчаянные телеграммы о том, как ей плохо и как ей все надоело. Я не выдержал и приехал в Амстердам. Ночью она помогла мне забраться в ее каюту через окно, но я чуть не разбил локтем стекло.

Так вот откуда взялось то треснувшее стекло, про которое ходило столько толков…

– Ты хоть понимаешь, во что ты ввязался? – безнадежно спросила Амалия.

Прежде чем ответить, Александр хмуро поглядел на собачку.

– Я знаю только, что, если бы не сошел в Генте, а остался бы на борту и по-прежнему прятался в шкафу, ее бы никто пальцем не посмел тронуть. Никогда. Я бы не допустил ничего такого. – Молодой человек поднял глаза на мать. – Или ты думаешь, что это я мог ее убить?

– Почему я должна так думать?

– Потому что ты ведешь следствие. Я знаю, мое поведение выглядит подозрительно. Я был там, и нет никаких доказательств того, что я сошел до Эммериха.

– Александр, довольно глупостей! – перебила его Амалия. – Не будем разыгрывать сыщика и обвиняемого. Просто скажи мне, что ты не убивал ее, если это правда, и поставим точку.

– Я ее не убивал. Кстати, я ведь легко мог заставить тебя отказаться от расследования.

– Вот как?

– Да. Я же знаю, ты не хотела браться за него. Согласилась, только когда я упомянул о Михаиле. Так что, будь я убийцей, я бы просто промолчал, и никто бы никогда меня не нашел.

– Однако я тебя нашла, – проворчала баронесса. – Значит, другие тоже могли… если бы захотели.

– Кто тебе рассказал обо мне? Шофер Буазен? Он все о ней знал, вообще-то.

– Нет, шофер мне ничего не сказал. Но Анри Невер помнил, что тебя зовут Александром, – объяснила Амалия. – То же имя стояло и в ее последнем письме, но без фамилии. От одного человека я узнала, что Женевьева часто ездила на улицу Кардине. Потом другой человек принес мне клочки черновика ее последнего письма. Там были слова о рыцаре в доме напротив… я подумала, что это какая-то статуя на улице Кардине, и поехала ее искать. Там действительно есть дом, где под самой крышей видна фигура рыцаря с мечом и в доспехах.