2048. Деталь А

— Сначала надо понять, как прорасти, — снова заговорил он. — Потом гусеницы, их потравить надо… Но главное, научиться выпускать огненный цветок и летать, дальше уже как-то само собой. Правда, там еще на пятом уровне есть один монстр типа синего червяка. С ним вообще непонятно, как бороться, лучше просто сматываться. Зато когда этот уровнь пройдешь, появляются обалденные дев…

— Маки, нам пора, — перебил черный пояс.

— Вы правы, Гоку-сан, — нехотя согласился Маки. — Ладно, братель, потом догрузишь. Когда на нормальном языке будем говорить, а не на этом человеческом тормозилове. А сейчас мы тебе дыру покажем.

— Дыру?

— Чтоб скачаться отсюда подальше. Не будешь же ты всю жизнь сидеть в этом шкафу, в буфере системы проветривания одежды!

— А я… в буфере?

— Мы все в буфере, братель! Но нам пора скачиваться, иначе Каспер до нас доберется. Хм-м… Знаете, Гоку-сан, я все-таки не уверен, что у него получится. Ему, похоже, очень сильно память отшибло. Он даже про дыру не понял.

Черный пояс коснулся плеча Сола.

— Ты говоришь, что был огненным цветком, — произнес он. — Но скажи, какими ты видишь нас с Маки в настоящий момент?

— Я вижу два матерчатых пояса, висящие в шкафу, — ответил Сол. «В сравнении с летающим цветком это не очень,» подумал он и добавил:

— Красный пояс довольно симпатичный, хотя свечение делает его чересчур броским. Черный пояс выглядит спокойнее… зато он свешивается с крючка более изящной спиралью.

После этих слов в шкафу повисла напряженная тишина. Сол вспомнил, что такое бывало с Кэт, когда она просила сказать честно, что он думает о ее новом фуме — и он честно отвечал.

М-да, неловко получилось. Наверное, не надо было про крючок-то…

— Твой братель видит нашу истинную сущность, Маки, — нарушил молчание Гоку. — И хотя он не практикует е-бусидо, он уже многое постиг. Я верю, что у него все получится.

— Но ведь он не смог открыть мне даже самый обычный оптический порт! — вспыхнул красный пояс.

— Ты опять мыслишь блок-схемами, Маки-кохай. Тому, кто достиг просветления, не нужен оптический порт.

— Так вот ты какой, братель… — Маки-пояс скромно потух. — Я-то думал… а ты, оказывается, наоборот… Наверное, и нашей дырой ты сейчас воспользуешься только из вежливости… Ну ладно, прощай. Надеюсь, еще пошаримся когда-нибудь!

«О чем они говорят?» — подумал Сол.

Но спросить не успел. Пол провалился, и он полетел вниз.

Несколько мгновений он еще видел внутренность шкафа с висящими в нем поясами — но уже не изнутри, а снаружи, через большую дыру в полу. Шкаф с дырой стремительно удалялся в голубое небо с белыми облаками. То, что летит не шкаф, а он сам, Сол понял лишь после того, как врезался в облако и все вокруг заволокло туманом. Но туман тут же рассеялся, облако осталось позади — а он продолжал падать.

Он развернулся, чтобы поглядеть вниз, но там обнаружилось лишь новое облако. На миг в голове возникло спасительное объяснение — если это лишь виртуальный мир, если до сих пор он находился в системе проветривания одежды, то может быть, он и теперь оказался внутри какого-то устройства? Все эти облака вокруг так похожи на горы лифчиков в мыльной пене из рекламы умных стиральных машин…

Увы, эта мысль никак не вязалась с тем, что предстало перед его глазами после провала через очередное облако.

Земля.

Сначала континент выглядел как плывущий по воде лист каштана, но он становился все больше и больше, и вот уже океанские берега исчезли за горизонтом. Он падал на город, и это выглядело очень реалистично. Земля приближалась так быстро — старый даунтаун, знакомая набережная…

И пятна цветов вдоль берега, розовые и белые вперемежку.

«Каким хочешь, таким и будешь».

Это вышло само собой. Он даже не думал, как это будет в деталях — как округлится тело, как выпустит по бокам жесткие чашелистики, как они закрутят его, тормозя падение… Он лишь вызвал в себе ощущение, с которым жил в том огненном танце — и с удивлением обнаружил новую форму. Новую, но знакомую. Словно то, что ждало внутри, не лежало все это время мертвым грузом, а продолжало расти и зреть. И наконец созрело, как последний куплет не допетой когда-то песни —

• танцуй со мной до тех детей, что просят их родить
• и поцелуями свяжи разорванную нить
• и снова свей родной шатер на пепле, на крови
• танцуй со мною до конца любви

Он взорвался с легким хлопком, выстрелив из себя тысячи семян, когда до воды оставалось не более метра. И в последней вспышке сознания даже успел почувствовать, как его семена ложатся на воду — мягко, словно он и не падал с небес, а всего лишь перекатился во сне на холодный край подушки.