2048. Деталь А

Другое дело, что прическу не поменяешь. В такие моменты Вэри прямо-таки ностальгировала по тем временам, когда работала младшей феей. Тяжело, конечно, день за днем промывать мозги всем этим занудам. Зато какой фейерверк она устраивала на собственной голове ежегодно второго июня, в День Феи, превращая волосы в световоды!

При нынешней ответственной работе так не повеселишься. Раз голова перестала быть украшением и превратилась в рабочий инструмент, в нее не должен залезать кто попало. Остается чисто функциональная укладка: не заколки для волос, а волосы, модифицированные для работы с этими тремя заколками. Тоже, в общем-то, световоды, но удовольствия уже никакого.

Девочка, сидящая впереди, вдруг подняла голову. Большие карие глаза были мокрыми, но чувствовалось, что ребенку надоело ныть без ответа. Столкнувшись взглядом с черноволосой незнакомой, она снова уставилась в пол и издала очередное «уы-ы-ы».

Работа на уровне зрительного контакта никогда не вдохновляла Вэри. Но простейшие приемы Марта ей все-таки вдолбила. Вот сейчас ребенок снова посмотрит. Обязательно посмотрит: мало кто умеет сопротивляться инстинкту «второго взгляда». Вэри развернула веер.

Маленькая зеленоволосая хотела лишь удостовериться, что большая черноволосая перестала на нее пялиться. Но когда она подняла глаза, на месте головы черноволосой было такое!.. такое!..

Вэри щелчком свернула веер. Ребенок, мгновение назад изводивший нытьем весь киб, сидел теперь с выпученными глазами, не издавая ни звука. Полный контроль, хоть крестиком вышивай. Конечно, один ребенок — несерьезный масштаб для шокового гипноза. Теракт или конкурс красоты разом тысячи обывателей прошивает. И все же индивидуальная работа приятней, чем окучивание толпы.

Она откинулась на спинку кресла. Киб мчался вместе с сотнями других машин по тоннелю, и волны рекламы яростно атаковали все это стадо. Пульсирующие логли струились по потолку и стенам, передавая эстафету от заведения к заведению: чайхана «Горный дух», рыбная закусочная «Хо и Хо», нетро «У Отто»… Рестораны и магазины побогаче использовали самонаводящиеся лазерные пушки и прицельно лупили картинками по каждой паре глаз до тех пор, пока киб с обладателем этих глаз не вылетал из зоны обстрела.

Ага, все-таки путешествие в общественном кибе имеет свои преимущества! Окна машины потускнели, голубая вспышка сбила нескольких рекламных махаонов еще на подлете. Искин-таксист знал свое дело и не собирался выпадать из расписания из-за какого-нибудь пассажира, поддавшегося на обработку.

Зато новичков цепляет. Вот и первая жертва: водитель мчащегося рядом «боинга-компакт» долго жмурится под лазерным обстрелом, но наконец сдается и утвердительно кивает. С витрины «Пиццерии Лучано» тут же срывается вдогонку огромная квадратная коробка. Пролетев метров сто, коробка плюхается в приемный контейнер на крыше киба с точностью, которой позавидовали бы все ракетчики прошлого века. К середине тоннеля над потоком машин уже носятся сотни таких снарядов всех цветов и размеров, подсвеченные трассирующим огнем новых логлей. Некоторые кибы сбавляют скорость и сворачивают к заманившим их магазинам.

Вэри подумала, что из всех знакомых ей наворотов внешней трехмерки это тоннельное буйство рекламы больше всего похоже на Ткань. Скорее всего, дело именно в провинциальности. В крупных городах давно уже не позволяют таких грубых вторжений в общественное аудиовизуальное пространство. Большая часть прошивок идет тихими потайными строчками — либо через личные искины, либо через персональный сервис добрелей и прочих служб гумподдержки. Здесь же кажется, будто киб — это маленький нанозит, несущийся по прозрачной вене огромной руки, а тоннель вокруг — как рукав кимоно одной из воинствующих приватисток, которые любят нашивать на одежду «скальпы» подбитых рекламных тварей.

Она отвернулась от окна. Над спинкой кресла впереди торчала голова в зеленых водорослях.

М-да, вот тебе и шоковый гипноз… Обленилась, привыкла работать с толпами. А ведь знаешь прекрасно, что чем больше людей, тем тупее они ведут себя. В разреженной толпе — как муравьи, в плотной — как жидкость, а при полном отслеживании обратной связи в этой жидкости исключается даже случайная турбулентность. Но все это перестает работать, когда человек — один, сам по себе. Ох, не зря, не зря тебя Марта гоняла на практику, на ночные улицы бандитских кварталов!