Синее на золотом

Но Себастьен только упрямо мотнул головой.

– Моя жена умерла. Довольно! Не нужно больше смертей!

– А я не согласен, что мы не имеем права ее судить, – тотчас же поддержал свою подругу Оливье.

– Еще бы, – бросил Арман, – ты же сам только что признался, что хотел бы, чтобы она умерла!

– А ты хотел помочь ей бежать! Я же отлично помню, что ты хотел ее предупредить, когда мы пришли за ней!

– Наш Арман не выносит, когда мучают женщин, – с издевкой напомнила Тереза. – У него чувствительное сердце.

– Если говорить откровенно, – вмешался Ларсак, – то в мирное время мы бы не имели права судить эту даму. Но в военное время вступают в силу другие законы.

– Прекратите, Ларсак, – сердито проговорил Никола де Флавиньи. – Послушать вас, так можно казнить человека, женщину к тому же, за то, что она любила другого. – Он повернулся к Амелии. – Я помню ваше лицо, когда я начал говорить о той дуэли. Если бы я только знал!..

– Ого, – раздумчиво заметил Ларсак, – кажется, мнения разделились. Я, Арман и госпожа маркиза за суд, а шевалье де Бельфор, мсье де Флавиньи и мсье де ла Трав – против.

– Никакой судь не будеть, – донесся уверенный голос от двери, произносивший французские слова с чудовищным акцентом.

И все присутствующие увидели на пороге Бэйли, который стоял, покачиваясь на носках, и с интересом ждал, когда они закончат свою беседу.

– Прошу прощения, сударь, вы о чем? – насторожился Арман.

– Этот госпожа, – пояснил Бэйли, кивая подбородком на Амелию, – ввести в заблуждение его светлость герцог Фредерик. Поэтому только герцог Йоркский иметь право принять решений, как ее наказать. Все ваши сведений очень интересен, и я уверен, что герцог пожелает вас выслушать. Он займется этот дел сразу же после взятий Дюнкерк. Да!

И, довольный тем, что сумел произнести столь длинную речь почти без ошибок (как ему казалось), он достал платок и вытер им лоб.

– И что со мной будет, сэр? – спросила Амелия по-английски.

Поняв, что ему не надо говорить по-французски, коротышка оживился еще больше.

– Это мне неизвестно, миледи. Но могу вас заверить, что шпионов герцог карает весьма сурово. Полагаю, вы сумеете убедить его, что действовали по принуждению или по какой-либо другой весомой причине. Иначе это весьма, весьма расстроит герцога, а когда он расстроен… – Бэйли улыбнулся и развел руками.

– Никто меня не принуждал, – ответила Амелия. – Я действовала сама.

– Боюсь, герцог этого не поймет, – спокойно промолвил Бэйли и обернулся к остальным присутствующим. – Господа, и вы, мадам маркиз, прошу вас выйти отсюда. Служанка этот дама может остаться. У двери комнаты я поставил часовой, чтобы дама и ее служанка не мог уйти куда вздумается. От имени герцог Йоркский, господа, я благодарить вас за содействий. – И он сердечно улыбнулся.

Пока в онскотском замке проходил этот импровизированный процесс, в Дюнкерке синие солдаты, которым кое-где приходилось передвигаться по щиколотку в грязной воде, таскали на укрепления булыжники из разобранной мостовой и мешки с песком, чтобы заполнить бреши, сделанные накануне англичанами. Ош верхом на лошади объезжал укрепления, отдавал приказы и справлялся о состоянии духа солдат. Но лицо его было мрачно, и две тонкие морщинки то и дело прорезали переносицу.

– Ядер нет, – доложил Франсуа, вытирая рукавом лоб. Он наравне с простыми солдатами таскал мешки, укрепляя стену.

– Три ящика вам подвезут, – сказал Луи. – Я приказал полностью эвакуировать форт Рисбан и форт Луи, оружие и солдаты оттуда скоро будут в городе. Мы оставляем побережье.

– А форт на юге? – спросил Франсуа.

– Там все затоплено, потому что дамба на канале не выдержала, – объяснил генерал. – Англичане не рискнут снова штурмовать с юга, а в этих обстоятельствах форт и мне не нужен.

Франсуа восхищенно покрутил головой.

– И все-таки это здорово, – сказал он. – Ты был готов затопить город, но не сдать его. У меня бы духу не хватило принять такое решение, честно.

– Я что, по-твоему, варвар? – буркнул Луи. – Мне что, не жаль людей? Я же сначала все изучил. Открыть шлюзы – эта мера была хороша для того, чтобы устрашить нападающих. А вода поднялась всего на несколько футов, так что в городе никто не погиб. Ну, на первых этажах кое-где стало сыро, но до центра города вода даже не дошла. – Он повернулся. – Кстати, мне надо навестить кое-кого.

У Франсуа было ощущение, что он знает, кто этот кое-кто. Во всяком случае, удивляться он не стал.