– Вы за это ответите! – несмело пискнул один из кавалеров. Однако почему-то он попятился, когда я обернулся к нему.
– В любое время в любом месте, – ответил я. – Ну?
Тот ничего не ответил и отвел глаза. Я взял Изабель под руку и увел ее за собой.
ГЛАВА XXI
– Вы настоящий герой! – восхищенно посмотрела на меня моя спутница.
И я не стал ее разубеждать.
– Я слышала, вы нашли того, кого искали, – заметила она после паузы.
Ряжский был прав: в усадьбе уже обо всем знали. Я коротко рассказал Изабель, как именно нам удалось найти пропавшего пассажира.
– Вы везучий человек, – задумчиво сказала она. – Очень хорошо.
Признаться, я, забыв приличия, вытаращился на нее, ничего не понимая.
– Везучий?
– Ну да. Разве вы не заметили? Вы всегда первым находите то, что ищут другие.
– Однако пока не нашел ничего стоящего, – возразил я.
– Ну, как знать, как знать... – туманно отозвалась она, нежно сжимая мой локоть.
Я счел, что обстановка вполне подходит для решительного объяснения, и высвободил свою руку.
– Послушайте, Изабель...
Однако не успел ничего сказать, потому что к нам подошел растерянный жених, Максим Иванович Аверинцев.
– Извините, сударь... и вы, сударыня... Вы не видели мою жену?
– Жену? А! – Я не сразу сообразил, что он имеет в виду Елену. – Простите, ничем не могу помочь. Я только что вернулся в усадьбу.
Изабель сказала, что видела Елену в саду, но с тех пор прошел, наверное, уже час.
– Она куда-то вышла, – подтвердил Аверинцев, – и все не возвращается. – Он дернул щекой. – В саду ее точно нет, я смотрел.
Он был явно обескуражен. Я выразил надежду, что его жена обязательно найдется, и молодой муж отошел в сторону.
– Странно, – внезапно сказала Изабель. – Я как-то не думала об этом, но месье Максим только что упомянул, и... Я действительно давно ее не видела.
Я пожал плечами:
– Может быть, Елена просто не желает идти к мужу?
– Почему? – заинтересовалась моя спутница.
Я смутился.
– Ну... боится. А может быть, она просто не любит его?
– Глупости, – решительно сказала Изабель. – Элен сама настояла на свадьбе. У месье Максима долгов на пятнадцать тысяч, ему некуда было деваться. Она влюбилась в него и захотела его получить, как получают куклу на день рождения. Ради ее каприза Веневитиновы заплатили все долги Аверинцева и купили стариковское имение. Наоборот, он должен ее бояться, а не она его.
– Откуда у вас такие сведения? – Я был сражен.
– От мадемуазель Бланш. – Изабель ослепительно улыбнулась, и я впервые заметил, что улыбка у нее прехорошенькая. – Прислуга все видит и все знает. Боюсь, у вас будут неприятности из-за месье Головинского, учителя верховой езды.
– Я не боюсь вызова на дуэль, – хмуро ответил я.
– О нет, дуэли не для него, – отозвалась моя спутница, безмятежно щурясь сквозь очки. – Просто мадам Анна очень им дорожит. Понимаете? Очень сильно дорожит.
Я едва не споткнулся. Проницательность Изабель начинала меня пугать.
– Не стоит так доверять сплетням слуг, – проворчал я.
– Это не сплетни, – возразила моя спутница. – Это правда.
И она посмотрела на меня с победным видом человека, который знает то, о чем даже не подозревают другие. Но я не успел на нее рассердиться, потому что навстречу нам вышли сама Анна Львовна в сопровождении экономки, Ирины Васильевны.
– О, господин Марсильяк! Гуляете? Скажите, вы нигде не замечали мою Элен?
Я и Изабель повторили ей то, что уже сказали Аверинцеву. Анна Львовна закусила губу.
– В чем дело, сударыня? – спросил я, видя, что она колеблется.
– Ах, стоит ли вас беспокоить! – отмахнулась хозяйка. Однако ее волнение все-таки взяло верх. – Элен нигде нет. Я послала слуг ее искать, и они никак не могут найти мою дочь. И Максим Иванович тревожится.
– Право же, Анна Львовна, – проговорила экономка, – что с ней может случиться?
– Вы, голубушка, просто глупы, – заявила ей хозяйка. – Случиться может все что угодно. Может быть, она упала в темноте и подвернула ногу...
Ирина Васильевна смущенно пожала плечами. Как по волшебству, рядом с нами из темноты соткался представительный Ряжский и участливо осведомился, что случилось. Анна Львовна стала объяснять ему, и Ряжский, почувствовав себя в знакомой стихии, сразу же принялся командовать. Собрать слуг! Узнать, кто из них в последний раз видел Елену Андреевну и где! Раздать всем лампы, разделиться и обыскать сад! Далеко она все равно никуда не могла уйти. Подошедший Головинский, злобно косясь на меня и выпятив опухшую губу, нетвердым голосом объявил, что готов идти куда угодно, после чего подтвердил свои слова, рухнув на бок.