Ожерелье Атона

– Хорошо, что ты заговорил на эту тему, – сделав глоток минеральной воды, тихо сказала Алина. – Нам еще долго здесь быть вдвоем. Давай сразу проясним ситуацию. Я тебе все скажу. А ты дальше сам решай. Но в любом случае голос ты на меня повышать не будешь. Ребенок, которого я жду, – мой. Мой и Филиппа Марковича. Оплодотворенные яйцеклетки Анны в моем организме не приживались. Анна, в принципе, давно знала, что ничего из этой идеи не выйдет. Эта семья заранее готовилась к частично суррогатному материнству. И меня поэтому выбрали – я внешне похожа на Анну. Но надежда… Я понимала Анну, которая пыталась стать хотя бы генетической мамой. Понимаешь, что это такое? Яйцеклетка Анны, оплодотворенная сперматозоидами Филиппа Марковича. И моя матка. В этом случае я была бы полной суррогатной мамой. Не вышло.

На лбу Юры собрались морщинки.

– Тем более, – он закусил губу, – своего ребенка продаешь. Своего, блин!

Сколько об этом Алина передумала. Сколько ночей бессонных, слез… Слова полились рекой.

– Я его не продаю, я его рожаю. Это новая жизнь, новый человечек. У него нормальный, здоровый отец. Ребенок вырастет в хороших условиях. В полной семье, где на него не надышатся просто! У малыша будет то, чего я никогда не смогла бы ему дать. Я дарю миру новую жизнь, нового человека. И уже одно это достойно уважения. Что, думаешь, все эти технологии – это все так приятно, безболезненно? Нет! И таблетки гормональные пришлось принимать, и все процедуры – больно, Юра, жутко больно. Это не полюбились, и всем хорошо, нет! И мне еще повезло, что я сразу на Филиппа Марковича попала. Они ведь многих кандидаток смотрели. Анна мне такое рассказывала! Как женщин обманывают, на съемных квартирах селят, паспорта отбирают. А как неместным в Москве правду найти? Кто слушать будет без этой вашей регистрации?

– Благородная ты моя, – с издевательскими нотками протянул Юра. – Благодетельница, блин. Бессребреница!

– Нет, не бессребреница. После родов, если все хорошо будет, я получу двадцать тысяч долларов. Каждый месяц беременности мне платят по пятьсот «зеленых». И врачи, и отдых – все за счет Филиппа Марковича. Деньги мне нужны на операцию сыну. Родька маленький. А беда с сердечком у него большая, оперировать надо срочно, по бесплатной очереди не успеть. Как думаешь, можно достаточно денег заработать в украинской деревне? И в российской нельзя. А муж погиб. И негде просить помощи, и никто не поможет, и никому до горя моего нет дела, а Родька умирает. Что, Юра? Что мне делать? Ты бы что делал?

В непонятного цвета глазах охранника мелькнуло сочувствие. Но Алина с негодованием отвернулась. Наплевать, что подумает Юра. И сама она ни о чем думать не будет.

СИЛ НЕТ БОЛЬШЕ, НЕТ СИЛ, НЕТ МЫСЛЕЙ, ВСЕ!!!

– Свежевыжатый сок принести тебе? – робко поинтересовался Юра. – А может, чаю? А еще, знаешь, что я подумал? Ты права. Что мы сидим в гостинице, как корчи, блин? Давай на экскурсию съездим. Дайвинг отменяется. Алинка, здесь без обид, в море не пущу. А в Каир хочешь? Пирамиды посмотрим?

Алина молча кивнула, и охранник замахал разговаривающему с туристами гиду:

– Эй, Ахмет! К нам потом подойди обязательно!

Глава пятая

– Паша-а-а! Я сгорела, – стонала Лика Вронская, едва поспевая за бойфрендом. – Я сгорела, а ты торопишься. Совсем меня не жалеешь. Не любишь!

Паша остановился, поправил очки и глубоко вздохнул:

– Кремом надо было намазаться, горе мое.

– Я мазалась! И все равно сгорела! А еще я за ужином объелась! И спать хочу, умираю.

– В автобусе выспишься, – флегматично сказал бойфренд. – До Каира минимум семь часов ехать. Ахмет предупреждал, что дорога может и все восемь часов занять. Времени – вагон и маленькая тележка. Выспишься, сколько душа пожелает.

– Отличная кровать – автобус, – опять забурчала Лика. – Целых семь часов трястись. У меня спина отвалится. Да я больше часа в одном положении провести не могу. А тут семь-восемь! Вот они, мои книжки и статьи. Не боком, так позвоночником вылазят!

Приподняв пакет с подушками, Паша воскликнул:

– Гляди, а это нам зачем? Гид, умница, предупредил. Так что не отвалится у тебя спина, не боись. А что работа? Не хочешь за компьютером сидеть? И не надо! Иди в дворники. Кстати, я как раз и объявление на дверях подъезда видел. Но если серьезно, я ведь сколько раз говорил – ты можешь вообще не работать. Я – отличный программист, зарабатываю нормально, нас двоих всегда прокормлю.