2048

— Я слушаю, Сол, — откликнулась люстра голосом безутешной, но энергичной вдовы лет сорока.

— Происшествия за ночь. Попытки внешних воздействий любого типа.

— Получен счёт за биоколпак и за воду, я произведу оплату согласно программе. Китайский спутник «Жу-15» вышел из зоны видимости, новостной канал «Светлый путь» будет недоступен ещё полтора часа. В двух километрах от дома зафиксировано животное… возможно, волкот.

— При чем тут волкот?! Ты мне ещё про почтовых голубей начни рассказывать! — прикрикнул на люстру Сол.

— Голубей не зафиксировано. Обнаружение дикого волкота считается происшествием класса 2, последний раз такое случалось только…

— Ясно-ясно, хватит, — крикнул Сол из гигиенной.

Через две минуты, вымыто-выбрито-оздоровленно-опорожнённый (или, как он сам любил говорить одним словом, «освежёванный»), Сол снова сидел на кровати, наполовину морфированной в кресло-леталку. Техника безопасности запрещала Домовой проводить морфирование предметов обстановки с располагающимися в них людьми. Людям, в свою очередь, рекомендовалось на время морфирования отвалить от предметов обстановки. Эта система условий приводила с неожиданным последствиям. Вот и сейчас, когда хозяин дома в глубокой задумчивости вышел из гигиенной и сел, Домовая остановила процесс на полпути. Но Сол как будто и не замечал, что сидит на чем-то вроде дистрофичного кита.

— Сол, ты по-прежнему опоздал на работу, — заметил Маки.

Сол оторвался от размышлений — не столько из-за напоминания о работе, сколько из-за слов «по-прежнему опоздал». Будь на свете школа, где искусственные интеллекты обучаются мыслить по-человечески, Маки был бы в ней хорошистом. Но иногда все-таки получал бы «двойки». Например, сейчас с его точки зрения «опоздал» было временным состоянием, которое легко исправить. У самого Маки были особые отношения с временем. Времени для него словно бы и не существовало, кроме редких критических случаев, вроде плохой дальней связи с какими-нибудь узлами Старой Европы.

Мне бы так, подумал Сол. «Все ещё опоздал» — потом чик! — и как будто пришёл раньше всех. Он встал и быстро оделся. Затем снова поднял макинтош.

— Режим одежды? — спросил Маки.

— Вельветовая куртка, как вчера.

— Напоминаю, сегодня с утра установлен тип погоды «осень-два». Вечером на улице будет прохладнее. В режиме «вельветовая куртка» твоё тело будет прогреваться неравномерно. Я бы рекомендовал…

— Куртка, как вчера! — раздражённо повторил Сол. — И если ты ещё раз начнёшь давать мне советы про режим одежды, я сделаю с тобой то же, что сделал с дремодемом.

— «Убийство есть грех», — процитировал Маки густым и медленным басом Папы Пия-М4, сетевого генератора афоризмов, очень популярного среди искинов.

Впрочем, насчёт афоризмов — это было выражение Сола. Сам Маки называл Пия-М4 как-то более уважительно. И даже пытался однажды объяснить Солу, как этот странный Папа всех искинов помогает им в решении парадоксов логики. К сожалению, при объяснении Маки пользовался слишком загадочными терминами «гештальт-перезагрузка» и «коллективное беспроводное». Поэтому Сол понял лишь, что Пий-М4 был чем-то вроде игральных костей с большим разнообразием граней.

Но сейчас он отметил, что за свои слова про грех Маки получил бы «пять с плюсом» не только в школе искинов, но и в некоторых человеческих школах отсталых стран.

— Машину нельзя убить, потому что она и так не живая, — парировал Сол.

— Неверно. Человеческий стереотип эпохи пассивных машин. А я принадлежу к активным. Я настроен на постоянный сбор информации, даже если не получаю никаких команд. Прерывая моё функционирование, ты лишаешь меня возможности собирать информацию. Это приводит к недостатку информации и падению продуктивности моей работы. Поскольку я могу оперировать оценочными категориями, я отношу это к категории вреда для жизни. Я заинтересован в том, чтобы вреда не происходило.

— Ладно, понял, — отмахнулся Сол, выходя на крышу дома.

Маки появился у него совсем недавно. Это была идея Рамакришны, который считал, что сотрудники студии не должны отставать от прогресса. Правда, Сол подозревал, что студия снабдила Маки ещё кое-какими скрытыми функциями. Все-таки один из главных дремастеров одной из крупнейших.. и так далее. А это и в правду означало повышенное внимание со стороны определённых людей. Сола почти ежемесячно пытались перекупить. Четырежды угрожали. Один раз предлагали собственный континент с хорошо работающей индустрией — взамен на два иероглифа внутреннего пароля. И примерно раз в неделю пробовали склонить к совершенно варварскому ритуалу прямого совокупления — ошибочно полагая, что если дремастер использует в своих работах некоторые архаичные образы, то он и впрямь будет рад получить вознаграждение именно таким способом.