Худловары

И я опять раздвоился. С одной стороны в блокноте клубилась какая-то шиза, подозрительно напоминающая куски очередного албана. А с другой стороны того же блокнота собирались простые и практичные идейки для работы: какую еще опцию добавить в меню на сайте, какой еще сервис для сообщества замутить… Но болезнь мокрецов уже отступила, то были последние метастазы. Со второй стороны блокнот заполнялся активнее. Последним реверансом в сторону фантастики было слово «карасс». И даже оно пошло в дело совсем не в том смысле, как у Воннегута. Но это уже другая история. Совсем не литературная.

Глава 13. Взрослики

супермаркет

в чьей-то тележке пиво

и ребенок

Перинатальный скрипт

За четыре месяца до рождества Китова мы с Катей выбираемся из Сеченовки после очередного приема-осмотра. Я только что видел своего пацана на УЗИ и все еще в шоке. Настоящий «Чужой-5»!

Да и тут, перед кабинетами, обстановка дай боже — три десятка нервных беременных баб в одном коридоре. Вдруг вбегает еще одна, с горящими глазами, и кричит: «Кто последний за КРОВЬЮ?» Сразу мелькает мысль, что это никакие не беременные бабы, а просто большие объевшиеся комарихи.

Вдруг я замечаю пузатого мужчину, который тоже пробирается между пузатых баб.

— Гляди-ка, Великий Русский Писатель из Казахстана, — показываю жене. — Никак тоже в Сеченовку рожать пришел…

— Это с которым вы поцапались? Прикольно! Хочу поближе на него посмотреть!

Катя сворачивает к лифту и разглядывает там Великого Писателя, который нервно курит. Ну а я, поскольку уже видел, отправляюсь в гардероб. И в ожидании жены представляю себе, как Писатель будет своему ребенку сказки рассказывать:

«Жили были на свете такие люди — Иные. Половина из них были Светлые, они делали светлые дела. А другие были Темные, они делали дела темные. Но потом они договорились, что за каждое светлое дело можно делать одно темное и наоборот. И тогда Темные специально стали подбивать Светлых на лишние светлые дела, чтобы делать лишние темные. Но потом оказалось, что на самом деле это Светлые так обманули Темных, чтобы те думали, что они сделали лишние светлые дела, чтобы те могли сделать лишние темные дела, чтобы эти в свою очередь могли сделать еще больше светлых дел…» — «Папа, ты с кем сейчас разговаривал? С электриком?»

# # #

Когда качаешь коляску и одновременно читаешь, самое трудное — сделать так, чтобы качающая рука не двигала все остальное тело. Иначе книга в другой руке тоже качается, и начинается морская болезнь. Что замечательно лечит от болезни литературной.

И все же однажды мне таким макаром удалось прочесть пару глав умной книжки «Сон и сновидения». Но и тут не обошлось без детской темы: я как раз дошел до «базисных перинатальных матриц» Грофа. Это такие четыре программы, которые загружаются в голову при рождении. Скрипт номер 1 — кайф от единения с космосом, когда бейбик еще в животе сидит. Потом идет скрипт номер 2 — когда ему становится тесно, но вылезать неохота. Третья матрица — революция: маленький чувак наконец вылезает из темницы. Ну и четвертая — когда он вылез и начал самостоятельно рулить.

Как утверждала книжка, во взрослой жизни человека обычно колбасит из-за дыр в этих базисных скриптах. Всякие новые баги собираются именно вокруг них. Скажем, боится человек прессинга, постоянно уходит от конфликтов — а все из-за кесарева сечения. Не прошел чувак свою третью матрицу самостоятельно!

За неделю до этого меня попросили помочь со сценарием для мультфильма. Мы долго спорили с соавторами из-за финала: они были не согласны с моим, а я — с их вариантом. В качестве аргумента я, еще не зная о врожденных скриптах, рассказал им про четыре этапа русской фантастики.

Первый — это когда герои единятся с космосом: Толстой, Ефремов. Второй — когда нашего чувака прессуют, но он отказывается от чудес: Стругацкие и современные подстругачники. Третий этап — наш чувак прорывается наружу, но что-то его тормозит. Это Пелевин, наш липовый Бодхисаттва, который в каждом романе снова и снова залезает обратно в матку, а потом опять через весь текст мучительно вылупляется. А четвертый этап должен, по идее, дать такие книжки, где герой все-таки вылез и стал строить свой, новый мир. Но такого я пока не видел в русфантастике.

— Теперь вы врубились? — говорю я соавторам. — Ваш финал идет под номером (2). Эдакий Советский Союз глазами зарубежных гостей. Красивые размышления перед дверью. А я вам предлагаю сделать (4) или хотя бы (3).