Бриллиант Фортуны

– Смог, если он профессионал, – мрачно сказал Каверин, – и если его подослала ваша знакомая, – он метнул колючий взгляд на Эльстона. – Сдается мне, сударь, вы кому-то разболтали, что хотите выйти из игры… или же ваша подруга просто перестала вам доверять. Так или иначе, писем больше нет.

Эльстон молчал. Ему было нечего возразить.

Каверин забрал вексель, спрятал его в карман и подошел к двери.

– Вы меня очень разочаровали, мсье Альфред, – сухо промолвил он. – Не знаю, правду ли вы мне сказали насчет того часовщика или нет, но я настоятельно порекомендовал бы вам быть поосторожнее, не то с вами может произойти какой-нибудь несчастный случай. Дуэль – отнюдь не единственное средство избавиться от человека навсегда, помните это.

Произнося эти слова, Алексей с удовольствием отметил, что собеседник побледнел и сжался. Вообще-то молодой человек просто блефовал, но ему было приятно видеть, что его угрозы не на шутку напугали мошенника.

– Поэтому я бы не советовал вам лишний раз появляться в «Ла Вервен», – добил он Фредо Болтуна. – Почему-то я думаю, что ваши похороны вряд ли будут так же приятны вам, как мне. Всего хорошего, господа.

Мартен вздохнул и уныло повесил голову. Эльстон молчал, крепко стиснув челюсти. Алексей коротко поклонился и вышел.

Все тот же далматинский дог встретил его в саду и ткнулся носом в ладонь, но молодой человек лишь мимоходом потрепал собаку по голове. Сегодня ему надо было уладить еще одно срочное дело.

Глава тринадцатая,

в которой речь идет о бриллиантах, бриллиантах и еще раз бриллиантах

Мсье Сорель, куда более известный под именем Эжен-Франсуа Видок, сидел за столом и читал утреннюю газету. Настроение у него было превосходное, он блаженно жмурился, как старый кот, и время от времени принимался что-то мурлыкать себе под нос.

Вошел садовник, неся большой букет великолепных роз. Садовник был чрезвычайно горд, что новый владелец виллы оказался признанным в свете любителем цветов, и поэтому он каждый день старался угодить своему хозяину.

– Я поставлю их на стол, мсье? – спросил он.

– Что? – промычал Сорель, уткнувшись в газету. – Да-да, любезный, очень хорошо.

Садовник поставил цветы в вазу с водой, дал краткий отчет о том, как продвигается работа в саду, и удалился на цыпочках, не смея больше докучать именитому ученому.

После его ухода Видок какое-то время мурлыкал, разглядывая газетные карикатуры, но потом внезапным рывком поднялся с места, схватил розы, уколов себе при этом пальцы, чертыхнулся и вышвырнул их в окно. После этого он преспокойно вернулся на место и погрузился в чтение.

Внезапно где-то в глубине дома грохнула дверь, послышались возбужденные голоса. Видок навострил уши, весело ухмыльнулся и раскрыл газетный лист. Со стороны можно подумать, что ничто, кроме статьи на развороте, не занимает его в эту минуту.

Дверь распахнулась, и Алексей Каверин, злой как тысяча чертей, ворвался в комнату. За ним по пятам следовали возмущенные слуги.

– Но мсье не принимает! Как вы не понимаете!

В глубоко посаженных ореховых глазах Видока мелькнули смешинки. Он опустил газету и сделал слугам знак удалиться.

– Все в порядке… Рад вас видеть, мсье. Присаживайтесь.

Слуги переглянулись и нехотя вышли, оставив неучтивого гостя наедине с хозяином.

– Послушайте, – взорвался Алексей, – это уже переходит всякие границы!

Видок откинулся на спинку кресла, шевельнул кустистыми бровями и сцепил на брюхе свои толстые короткие пальцы.

– У вас какие-то проблемы? – с подозрительной вежливостью осведомился он.

– Как будто вы не знаете!

– А что я должен знать? – совершенно искренним тоном удивился Видок.

– Вы, старый мерзавец, – как вы смели выкрасть письма, которые вам не принадлежат? Как вы могли…

– Молодой человек, – еще вежливее промолвил Видок. – Я никому не позволяю оскорблять себя в собственном доме, запомните это. Или вы успокоитесь и объясните, в чем суть дела, или я велю вышвырнуть вас за дверь. Вам ясно?

Алексей смирился. Видок милостиво кивнул ему, предлагая сесть, и молодой человек с грохотом придвинул к себе стул и опустился на него. На щеках у него пылали красные пятна.

– Это вы украли письма из сейфа? – спросил он, не глядя на Видока.

– Я, – просто ответил Видок, как будто речь шла о самой обыденной вещи в мире.