Бегущий человек

Окно выходило во двор, заваленный ржавым хламом, ободами от колес, и на детскую песочницу, которая уже давно превратилась в свалку и теперь была завалена грязными октябрьскими ветками.

– Это не имеет значения, – повторила она, – это все черномазые.

Она повернулась к Ричардсу, ее глаза были злы и растерянны.

– Мне 64, но я была 19-летней девушкой, когда это началось. Это было в 1979-м, и черномазые были повсюду. Везде! – она почти кричала, как будто Ричардс с ней спорил. – Повсюду! Они посылали своих детей в школы вместе с белыми. Они проводили черномазых в правительство. Радикалы, дрянь, баламуты. Я не… – она осеклась, словно слова разбились у нее во рту. Она уставилась на Ричардса, впервые его разглядев.

– Помилуй, Боже, – прошептала она.

– Миссис Парракис…

– Нет, – сказала она испуганно, – нет, нет, о нет!

Она начала приближаться к Ричардсу, выхватив из груды хлама длинный мясной нож: «Вон! вон! вон!»

Он вскочил и начал медленно пятиться назад, сначала по короткому холлу между кухней и тенистой гостиной, затем через саму гостиную.

Он заметил старый платный телефон, висевший на стене с тех пор, когда здесь была добропорядочная гостиница. Синяя дверь, постояльцы. Когда это было? 20 лет назад? Сорок? – гадал Ричардс. До того, как черномазые вышли из повиновения, или после?

Он уже начал пересекать холл между гостиной и входной дверью, когда в замке зацарапал ключ. И Ричардс, и Вирджиния застыли, словно кто-то остановил фильм, гадая, что будет дальше.

Дверь открылась, и вошел Элтон Парракис. Он был очень толст, и его тусклые белые волосы были зачесаны назад, открывая круглое детское лицо с выражением постоянного смущения. Он был одет в золотисто-голубую униформу компании «Вендо-Спендо». Задумчиво он посмотрел на Вирджинию Парракис.

– Опусти нож, мамочка.

– Нет, – закричала она, хотя по лицу ее уже пробежала тень поражения.

Парракис закрыл дверь и направился, покачиваясь, к матери. Она метнулась в сторону.

– Ты должен выгнать его, сынок. Он – этот негодяй… тот самый Ричардс. Это кончится тюрьмой или чем-то похуже.

Элтон обнял ее и начал нежно убаюкивать.

– Я не иду в тюрьму, не плачь, мамочка, пожалуйста, не плачь. – Он улыбнулся Ричардсу через ее подрагивающее плечо застенчивой виноватой улыбкой. Ричардс ждал.

– Слушай, – сказал Парракис, когда рыдания стихли, – мистер Ричардс – добрый друг Брэдли Фронкмортона, и он останется у нас на несколько дней.

Она начала было пронзительно кричать, но тут же прикрыла рот рукой, содрогнувшись от того, что сделала.

– Да, мамочка. Да, это он. Я отгоню его машину в парк и поставлю на стоянку. А ты завтра утром отправишь посылку в Кливленд.

– Бостон, – автоматически поправил Ричардс, – пленки отправляются в Бостон.

– Теперь они идут в Кливленд, – сказал Парракис с терпеливой улыбкой, – Брэдли в бегах.

– О, Боже.

– Ты тоже будешь в бегах, – взвыла миссис Парракис, обращаясь к сыну, -и тебя они тоже поймают, ты слишком толстый!

– Пойду отведу мистера Ричардса наверх и покажу ему комнату, мамочка.

– Мистер Ричардс? Мистер Ричардс? Почему ты не называешь его настоящее имя? Отрава!

Элтон мягко отстранил мать, и Ричардс пошел за ним вверх по темной лестнице.

– Наверху много комнат, – сказал Парракис с легкой одышкой, – его ягодицы усиленно двигались, – эти комнаты сдавались давно, когда я был ребенком. Отсюда вы сможете видеть улицу.

– Может, мне лучше уйти, – сказал Ричардс, – если Брэдли проболтается, твоя мать окажется права.

– Вот ваша комната, – сказал он, распахнув дверь в грязную и сырую комнату, видавшую виды.

Он как будто не слышал замечания Ричардса.

– Не особенно уютно, конечно… Боюсь… – он обернулся к Ричардсу с любезной и терпеливой улыбкой. – Оставайтесь здесь, сколько хотите. Брэдли Фронкмортон – лучший мой друг… – улыбка чуть дрогнула. – Единственный… Я послежу за мамой. Не беспокойтесь.

Ричардс повторил:

– Мне лучше уйти.

– Вам нельзя, вы же знаете. Этим бинтом на голове вы даже маму недолго смогли дурачить. Я отгоню вашу машину в безопасное место, мистер Ричардс. Поговорим позже.

Он быстро и шумно удалился. Ричардс заметил дыру на его заднице. После него в комнате остался легкий неприятный душок.

Чуть раздвинув старые зеленые шторы, Ричардс увидел, как он спустился, громыхая, и сел в машину. Потом вылез из нее и пошел обратно к дому. Ричардс похолодел от страха. Снова скрип ступеней. Открылась дверь, и Элтон приветливо улыбнулся.