Бегущий человек

Она высунулась, и Ричардс весь замер в напряжении. Если они собирались устроить «несчастный случай», который убрал бы Амелию со сцены, это скорее всего случится теперь. Ее голова и верхняя часть туловища сейчас представляла из себя хорошую мишень для тысячи ружей. Стоит хотя бы одному из целящихся нажать на курок – и весь этот фарс закончится.

– Бен Ричардс хочет сдаться Авиационной полиции! – крикнула она. – У него две раны! – Она в ужасе обернулась, ее голос дрогнул, высоко и звонко отзвучав в неожиданной тишине, наступившей оттого, что они заглушили мотор. – Он сошел с ума и… Господи, мне так страшно… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!

Все это фиксировалось камерами и транслировалось напрямую по всей Северной Америке и, с разницей в считанные минуты, по другой половине земного шара. Отлично. Замечательно. Ричардс ощутил, как он весь снова напрягся, и понял, что в нем зародилась какая-то надежда.

На мгновение все замерло: по ту сторону совещались.

– Очень хорошо, – негромко произнес Ричардс.

Она посмотрела на него.

– Ты думаешь, мне тяжело притворяться испуганной? Но мы с тобой, что бы ты там ни думал, не в равном положении. Я хочу, чтобы ты хотя бы выбрался отсюда.

Ричардс в первый раз заметил, как хороша ее грудь под залитой кровью черно-зеленой блузой.

Неожиданно послышался новый, скрежещущий рокот, и она вскрикнула.

– Это танк, – сказал он. – Ничего. Это просто танк.

– Он движется, – сказала она. – Они хотят забрать нас туда.

– РИЧАРДС! СЛЕДУЙТЕ В ПОМЕЩЕНИЕ 16. ТАМ ВАС БУДЕТ ОЖИДАТЬ АВИАЦИОННАЯ ПОЛИЦИЯ, ЧТОБЫ ВЗЯТЬ ПОД ОХРАНУ.

– Хорошо, – сказал он сиплым голосом. – Давай, трогайся. Когда продвинемся за ограду примерно на полмили, остановись.

– Ты хочешь, чтобы меня убили, – произнесла она упавшим голосом. – Мне нужно только принять ванну, а ты хочешь, чтобы меня убили.

Авиакар поднялся на десять сантиметров от земли и, издавая приглушенный рокот, двинулся вперед. Когда они двигались через ворота, Ричардс съежился, всей кожей ожидая подвоха, но все обошлось. Темный поворот успокоительно поблескивал, уводя к главным зданиям.

Стрелка на табличке указывала направления к помещениям 16-20.

Здесь, за желтыми баррикадами, его ожидали полицейские.

Ричардс знал: сделай он малейшее подозрительное движение, они разнесут машину на куски.

– Остановись, – приказал он, и она подчинилась.

По ту сторону отреагировали моментально.

– РИЧАРДС! НЕ ЗАДЕРЖИВАЙТЕСЬ. НЕМЕДЛЕННО СЛЕДУЙТЕ В ПОМЕЩЕНИЕ 16!

– Скажи им, что я требую мегафон, – тихо сказал ей Ричардс. – Пусть они оставят его на дороге за двадцать метров отсюда. Я хочу переговорить с ними.

Она прокричала все, что он поручил, и они затаились в ожидании. Через минуту человек в синей униформе выбежал на дорогу и положил электрический мегафон. Он еще мгновение помедлил, вероятно, наслаждаясь сознанием того, что его видит полмиллиарда людей, а потом убрался прочь, присоединившись к безликой массе за баррикадами.

– Вперед, – приказал он ей.

Они медленно приблизились к мегафону, и когда дверь кабины со стороны водителя поравнялась с мегафоном, она открыла дверь и втянула мегафон вовнутрь. Мегафон был красно-белого цвета, сбоку была нарисована молния, а в ней вытиснуты буквы – G и А.

– О'кей, – сказал он. – Далеко ли нам до главного здания?

Она прищурилась.

– Метров четыреста.

– А до помещения 16?

– Вполовину меньше.

– Здорово. Это здорово. Ага. – Он понял, что нервно кусает губы и попытался заставить себя остановиться. Голова раскалывалась от боли; все тело болело от адреналина. – Едем дальше. Приблизься к входу в помещение 16 и остановись там.

– И что потом?

Он с трудом заставил себя улыбнуться. Это будет Последняя Стоянка Ричардса.

…Минус 036

Счет продолжается…

Когда она остановила машину у паркинга, реакция последовала незамедлительно.

– НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ, – проорали в мегафон. – АВИАПОЛИЦИЯ ВНУТРИ. КАК ДОГОВАРИВАЛИСЬ.

Ричардс в первый раз поднял свой мегафон.

– ДАЙТЕ МНЕ ДЕСЯТЬ МИНУТ. Я ДОЛЖЕН ПОДУМАТЬ.

Снова молчание.

– Ты что, не понимаешь, что вынуждаешь их сделать это? – ее вопрос, прозвучал удивительно спокойно.

Он чудно, сдавленно хихикнул, и этот звук больше напоминал звук водяного пара, под давлением вырывающегося из чайника, чем смех.

– Они знают, что я намерен смыться. Они только не знают, как я это сделаю.