Бегущий человек

– Прошу вас бросить оружие на пол, – произнес новый голос. Ричардс оглянулся, пораженный. Это был штурман Донахью, он выглядел совершенно по-другому: хладнокровнее и ужаснее. Его сальные волосы поблескивали в полутьме кабины. В руках у него был автоматический пистолет «Магнум-Спирнгстен», и он был направлен на Маккоуна. – Роберт С. Донахью, ветеран. Совет Федерации Игр. Брось пистолет на пол.

…Минус 016

Счет продолжается…

– Если ты это сделаешь, ты – покойник, – сказал Киллиэн.

Маккоун поколебался, отошел на шаг назад и с недоверием уставился на экран. Его лицо снова начало кривиться и сжиматься. Губы его двигались, безуспешно пытаясь исторгнуть звук. Когда это ему удалось, это был шепот, полный сдержанной ярости.

– Я его сейчас прикончу. Здесь. Сейчас. И мы все будем в безопасности. Мы…

…Минус 015

Счет продолжается…

Маккоун смерил его долгим взглядом, и швырнул оружие в толстый ковер.

– Ах ты…

– Все это мы уже слышали, – сказал Донахью. – Возвращайся в салон второго класса и будь паинькой.

Маккоун отступил на несколько шагов назад, издавая бессильное рычание. Он смотрел на Ричардса как вампир, осененный крестным знамением, из допотопного фильма ужасов.

Когда он ушел, Донахью насмешливо поприветствовал Ричардса дулом пистолета и улыбнулся.

– Он больше не доставит вам хлопот.

– И все-таки ты похож на гомика, – упрямо произнес Ричардс.

Улыбочка Донахью улетучилась. Он с минуту пялился на Ричардса с неожиданной тупой неприязнью, а потом сдвинулся вперед.

Ричардс отвернулся к экрану. Он ощутил ровное биение своего сердца. Он больше не задыхался, ноги его больше не подкашивались. Он адаптировался к угрозе смерти.

– Вы здесь, мистер Ричардс? – спросил Киллиэн.

– Да, я здесь.

– Проблема улажена?

– Да.

– Отлично. Вернемся к тому, о чем мы говорили.

– Валяйте.

Киллиэн вздохнул, уловив тон Ричардса.

– Я повторяю: мы знаем, что вы блефуете, и это усугубляет ваше положение, но скрепляет наш союз доверием. Понимаете, почему?

– Да, – отрешенно сказал Ричардс. – Это означает, что вы в любую минуту можете подстрелить эту пташку. Или приказать Холлоуэю посадить самолет в нужное место. А Маккоун ухлопает меня.

– Вот именно. Ты понимаешь, что нам известен твой блеф?

– Нет. Но вы поприличнее Маккоуна. Использовать слугу как ищейку – хороший ход.

Киллиэн засмеялся.

– Ах, Ричардс. Вы – то, что надо. Такая редкая, яркая птица. – И все же в его голосе слышалось усилие, напряжение, давление. Ричардс понял, что Киллиэну известно нечто такое, о чем ему очень не хотелось бы сообщать.

– Если у вас действительно была бы взрывчатка, вы бы вырвали кольцо, когда Маккоун приставил пистолет к вашему виску. Вы же знаете, он хочет убить вас. А вы все еще сидели здесь.

Ричардс понял, что все позади, он понял, что им было известно. Его лицо искривилось усмешкой. Киллиэн смог бы это оценить. Он был человеком ясного и сардонического склада ума. Если хотят отыграться, пусть тогда заплатят сполна.

– Я не принимаю ваших условий. Если вы будете меня принуждать, все взлетит на воздух.

– А вы будете не вы, если не доведете это дело до конца. Мистер Донахью!

– Да, сэр. – Холодный, деловой голос Донахью почти одновременно возник и в переговорном устройстве, и с экрана Фри-Ви.

– Пожалуйста, вернитесь и заберите ридикюль миссис Вильямс из кармана мистера Ричардса. Ни в коем случае не причиняйте ему вреда.

– Слушаюсь, сэр. – Ричардс в ужасе припомнил, как в Управлении Игр делали копию с его карточки Идентификации.

Клик– клик-клик.

Вновь возник Донахью и направился к Ричардсу. Его лицо было спокойным, холодным и пустым. Запрограммированным. Это слово замелькало у Ричардса в мозгу.

– Не двигайтесь с места, прелесть моя, – остерег его Ричардс, легко переместив руку внутри кармана пальто. – В безопасности только те, кто на земле. А ты вместе с нами всеми отправишься на Луну.

Он подумал, что решительный шаг может хоть на секунду остановить его, и глаза его, казалось, чуть-чуть мигнули, выдавая неуверенность, и тут он вспомнил все опять. Кажется, он прогуливался по Коте д'Азур, или подошел к тараторящему гомосеку, съежившемуся в темной аллее.

Ричардс торопливо обдумывал, схватить ли ему парашют и бежать. Безнадежно. Бежать? Куда? Все пространство самолета кончалось мужским туалетом в конце третьего класса.