Английский экспромт Амалии

– Да, видимо, так оно и было, – пробормотал Арчи задумчиво. – Послушайте, а почему сообщник не добил вас, когда вы лежали у кареты без сознания? Почему не замел следы, оставив пилу и дубинку на месте преступления?

– Вы правы, Арчи. Он должен был все это сделать, но у него не было времени. Надо было спасать раненого, и промедление в буквальном смысле было подобно смерти. – Амалия повеселела. – Теперь, Арчи, я почти уверена, что их было двое. Мужчина и женщина.

– Очень даже может быть, – согласился Арчи, нежно пожимая локоть Амалии.

Они спустились с пригорка и зашагали по направлению к замку.

– Интересно, кто это бежит? – внезапно спросила Амалия.

– И кто это за ним гонится? – удивился Арчи.

Маленькая фигурка, размахивая руками, бежала среди цветочных клумб. За ней неслось полдюжины мужчин, потрясая вилами и хлыстами. В какое-то мгновение преследуемый споткнулся, но с невероятной быстротой вскочил на ноги и понесся дальше.

– Боже! – вскричала Амалия. – Они гонятся за моим поваром! Скорее, Арчи, скорее, не то он пропал!

Но Арчи, вместо того чтобы броситься со всех ног на помощь повару-французу, хлопнул себя по лбу ладонью и разразился совершенно оскорбительным смехом.

– Арчи! Что тут смешного?

– Да все, Амалия! Кажется, французский любовник сейчас получит по заслугам. Тот, кому по вкусу англичанки, никогда не должен забывать, что их мужья – англичане.

– Арчи, это не смешно! Они же хотят убить его!

Но Арчи ржал, как лошадь, и никак не мог остановиться. Только когда Амалия стала щипать его и колотить кулачками по его спине, он опомнился и бросился на выручку повару, все еще давясь от хохота.

Глава 27,

в которой Печатный Станок выходит на тропу войны

– Ах, мадам! Какая жестокая, варварская страна!

Выручил Франсуа не герцог, а служанки из замка. Они выскочили наружу и стали швырять в преследователей повара всем, что попадалось под руку, в том числе и довольно увесистыми камнями. Под прикрытием огня своих поклонниц Франсуа успел забежать в кухню и забаррикадировался там. На физиономии мошенника светились синяки и царапины, одежда была порвана, – видно, ему здорово досталось от разъяренных англичан.

Амалия увидела, в каком плачевном состоянии находится ее помощник, и, точь-в-точь как недавно герцог, разразилась хохотом.

– И ничего тут нет смешного! – надулся Франсуа. Однако через мгновение он уже тоже смеялся вместе с Амалией.

– Бедный мой Франсуа! – сказала она, отряхивая его одежду. – Тебе следует быть поосторожнее!

– Между прочим, мадам, – заявил Франсуа, выпрямляясь, – я пострадал, исполняя ваши поручения!

– Одним словом, ты перетрудился.

– Точно так, мадам!

Амалия вздохнула:

– Ну, вот что, Франсуа: сиди на кухне и не показывай носа наружу, хорошо? Я думаю, от тебя в твоем нынешнем состоянии толку все равно мало.

– Постойте, постойте! – заторопился Франсуа. – Что же это такое? Да, меня чуть не нанизали на вилы мои недоброжелатели, жалкие завистники, собаки на сене, но ведь я не пострадал серьезно! Подумаешь, пара царапин!

– Франсуа, – серьезно промолвила Амалия, – ты рискуешь жизнью и даже больше: самым ценным в жизни мужчины!

– Видно, такая уж у меня судьба, – вздохнул мошенник. – Говорите, мадам, что надо сделать.

– Только не покидая замка.

– Да что вы! Ни-ни!

– Так вот, Франсуа. Прошлым вечером по дороге, кроме меня, должен был ехать еще кто-то. Тот, кто подобрал смертельно раненного, понимаешь? Это был экипаж или в крайнем случае повозка. Мне надо знать, кто это был. Либо он ехал в Принсхиллз, либо в сторону Эмберов. Улавливаешь суть?

– Да, мадам!

– Только умоляю тебя: ни шагу за порог, а то завистники твоего таланта спляшут джигу на твоих костях.

– А что такое джига, мадам?

– О, это такой танец, который танцуют на костях врагов. Английский обычай, понимаешь?

– Мадам шутит!

– Кроме шуток, Франсуа: береги себя! Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– А как бы мне этого не хотелось, мадам!

– Закончили военный совет? – спросил Арчи, когда Амалия вышла из кухни.

– Да. Где Зигзаг?

Собака – помесь гончей и лабрадора – тотчас отыскалась и стала, напрыгивая на Амалию, взволнованно лизать ей лицо и руки. Арчи, завидев эту картину, малость погрустнел.

– Ну, вот, и Зигзаг любит вас больше, чем меня, – вздохнул он. – Непостижимо!

– Вы ревнуете, Арчи? Это нехорошо. Посудите сами: я уеду, а вы останетесь. Ведь наш договор по-прежнему в силе.