Зло под солнцем

— О чем я подумала?

На ее лице проступило явное неудовлетворение.

— Да, о чем вы подумали? — настаивал Пуаро.

— Господи, — медленно сказала Кристина, — я подумала, что это ужасная смерть!

— Да-да, конечно… Но это реакция любого человека. Подобная смерть возмутит каждого! Я же хочу знать, какова была ваша личная реакция.

Она, казалось, не понимала его вопроса, и он добавил, глядя ей прямо в глаза:

— Мадам, я взываю к вашему уму, вашему здравому смыслу и способности суждения. За время вашего пребывания здесь, у вас наверняка сложилось определенное впечатление о миссис Маршалл, о том, какого рода женщиной она была.

Кристина осторожно ответила:

— Боже мой, когда живешь в одном отеле…

— Это вполне естественно, — сказал Пуаро. — Потому-то я и спрашиваю вас, мадам, действительно ли вас удивило то, как умерла Арлена Маршал?

— Мне кажется, теперь я понимаю, что вы хотите узнать, — медленно проговорила Кристина. — Что ж, я не испытала того, что можно назвать удивлением. Скорее, это было чувство отвращения. Она была одной из таких женщин, у которых…

— У которых может так сложиться судьба, — закончил за нее Пуаро. — Мадам, это самые верные слова из всех тех, что сегодня были сказаны в этой комнате. А теперь, не изволите ли вы, забыв о ваших личных чувствах, рассказать нам, что вы думаете о миссис Маршалл?

— Есть ли в этом теперь необходимость?

— Может быть…

— Что же вам сказать…

Она оставалась спокойной, но ее щеки слегка порозовели, и во всем ее облике наступила перемена. Теперь в ней было меньше светской женщины и больше просто женщины.

— Что ж, для меня она была презренным существом, неизвестно зачем живущим на свете, бессердечным и глупым. Она не думала ни о чем, кроме своих туалетов, мужчин и поклонников, которым они ее окружали. Она была совершенно бесполезной… привлекательной, да, очень привлекательной, но живущей пустой, бесцельной жизнью, одной из тех, которые могут плохо кончиться… Вот почему ее смерть не удивила меня! Эта женщина пробуждала самые низменные инстинкты во всех, кто приближался к ней… Она была из тех, которым хорошо только в скверне и низости, которые всегда оказываются впутанными в гнусные истории шантажа, ревности и преступления…

Словно выдохнувшись, она умолкла, и ее губы сложились в жесткую презрительную складку.

Полковник Уэстон подумал, что найти женщину, более непохожую на Кристину, было бы трудно, но заметил про себя и то, что будь он женат на ней или ей подобной, ему бы, рано или поздно, захотелось глотнуть свободы, и тогда Арлена Маршалл показалась бы ему крайне соблазнительной.

Из всего сказанного Кристиной его, тем не менее, поразило одно слово.

Он облокотился на стол.

— Миссис Редферн, почему, говоря об Арлене Маршалл, вы употребили слово «шантаж»?

7

Несколько удивившись, Кристина взглянула на полковника, словно не уловив с первого раза смысл его вопроса.

— Я полагаю, потому, что она была жертвой шантажа. В чем, впрочем, нет ничего удивительного.

— Уточните, пожалуйста, вашу мысль. Вы в этом уверены?

Она слегка покраснела и ответила с заметной неловкостью:

— Да, я в этом уверена. Видите ли, я… случайно услышала один разговор.

— Не расскажете ли вы нам о нем подробнее?

Щеки Кристины стали пунцовыми.

— Я не намеревалась подслушивать и оказалась свидетельницей этого разговора совершенно случайно. Это произошло два дня тому назад… Нет, три дня тому назад, вечером. Мы играли в бридж, вы помните, мсье Пуаро? Я играла с мужем, а вы были партнером мисс Дарнли. В комнате стояла удушающая жара, и, когда настала моя очередь пропустить ход, я вышла подышать свежим воздухом. Я сделала несколько шагов по направлению к пляжу и вдруг услышала голоса. Арлен Маршалл — я сразу же узнала ее голос — говорила: «Настаивать бесполезно. Я не могу сейчас достать большую сумму, иначе я вызову подозрения у мужа.» Другой голос — мужской — ответил: «Не рассказывайте мне сказок! Выкладывайте деньги!» Тогда Арлена сказала: «Вы гнусный шантажист!», а мужчина бросил ей в ответ: «Шантажист или нет, а платить-то надо!» Несколькими минутами позже Арлена обогнала меня. Она шла очень быстро и выглядела крайне взволнованной.

— Кто был этот мужчина?

— Я не знаю. Он говорил так тихо, что я его едва слышала.

— Его голос не показался вам знакомым?

— Нет. Это был грубый низкий голос, ничем другим не примечательный.