Вечеринка в Хэллоуин

Пуаро отметил, что большая часть окон верхнего этажа все еще зашторена. Он позвонил в дверь. Ему открыла худощавая седовласая женщина, сообщившая, что полковник и миссис Уэстон уехали в Лондон и вернутся не ранее будущей недели.

Пуаро осведомился о парке и узнал, что он открыт для бесплатного посещения. Вход расположен в пятнадцати минутах ходьбы по дорожке. Железные ворота с табличкой видны издалека.

Быстро найдя дорогу, Пуаро прошел через ворота и зашагал по тропинке, вьющейся среди деревьев и кустарников.

Вскоре он остановился и задумался. Его мысли были заняты не только окружающим видом. Пуаро размышлял о недавно услышанной паре фраз и недавно ставшей ему известной паре фактов. Поддельное завещание и девушка… Девушка, которая исчезла и в чью пользу было подделано завещание… Молодой декоратор, приехавший сюда с целью переделать заброшенную каменоломню в «Погруженный сад»… Пуаро снова огляделся и кивнул, одобряя название. «Сад в каменоломне» звучит довольно безобразно. Такое наименование вызывает в памяти звуки взрываемых скал, скрежет грузовиков, увозящих камень для строительства дорог, и прочие, сугубо индустриальные процессы. Другое дело — «Погруженный сад». Это ему о чем-то смутно напоминало. Миссис Ллуэллин-Смайт ездила в организованный Национальным кредитом тур по садам Ирландии. Он сам побывал в Ирландии пять или шесть лет назад — ездил туда расследовать кражу старинного фамильного серебра. Отдельные моменты этого дела вызвали у него любопытство, и Пуаро, успешно завершив свою миссию («Как обычно», — мысленно добавил он в скобках), провел несколько дней, путешествуя по стране и осматривая достопримечательности.

Пуаро не мог вспомнить, какой именно сад он тогда видел. Кажется, недалеко от Корка. Возле Килларни? Нет, рядом с заливом Бэнтри. Он припоминал это потому, что тот сад отличался от садов, пользовавшихся грандиозным успехом, — замковых садов Франции, чопорной красоты Версаля. В тот сад Пуаро отправился в лодке вместе с маленькой группой экскурсантов. Сесть в лодку ему удалось с трудом — два здоровяка гребца практически внесли его туда на руках. Они направились к не слишком интересному на вид островку, и Пуаро уже начал жалеть о своем участии в экскурсии. Ногам было сыро и холодно, а ветер дул сквозь все отверстия в макинтоше. Разве можно ожидать от каменистого островка красоты, гармонии и симметрии? Нет, он явно допустил ошибку.

Они остановились у маленького причала. Гребцы высадили Пуаро с тем же проворством, с каким недавно усадили в лодку. Остальные члены группы двинулись вперед, болтая и смеясь. Пуаро, поправив макинтош и снова завязав шнурки туфель, последовал за ними по дорожке, усаженной с обеих сторон кустами и редкими деревьями. «Весьма малоинтересный парк», — думал он.

Внезапно они вышли из зарослей к террасообразному спуску. То, что находилось внизу, показалось Пуаро чудом. Как будто духи стихий, о которых столько говорится в ирландской поэзии, вышли из своих убежищ среди холмов и создали здесь сад, причем не тяжким и усердным трудом, а одним взмахом волшебной палочки. Цветы, кусты, искусственный водоем с фонтаном, дорожка вокруг него — все выглядело чарующим, прекрасным и абсолютно неожиданным. Едва ли на этом месте ранее находилась каменоломня — сад был слишком симметричен. Он располагался в глубокой впадине посреди островка, но за ней виднелись воды залива и туманные вершины холмов на другом берегу. Пуаро подумал, что, возможно, именно этот сад пробудил в миссис Ллуэллин-Смайт желание обзавестить чем-то подобным, использовав для этого заброшенную каменоломню в ничем не примечательной сельской местности Англии.

В поисках хорошо оплачиваемого раба, способного воплотить в жизнь ее намерения, она остановила выбор на квалифицированном молодом человеке по имени Майкл Гарфилд, привезла его сюда, несомненно, уплатила ему солидный гонорар, а затем построила для него дом. «Майкл Гарфилд ее не подвел», — подумал Пуаро, осматриваясь вокруг.

Пуаро опустился на скамью, стараясь представить, как это место выглядит весной. Кругом росли молодые буки и березы, поблескивающие белой корой, кусты шиповника и белых роз, деревца можжевельника. Хотя сейчас была осень, она также радовала глаз обилием красных и золотых цветов, — к сожалению, Пуаро не знал их названий, ему были знакомы только розы и тюльпаны.

Казалось, все здесь росло абсолютно самостоятельно — без всякого принуждения. Но, разумеется, это не соответствовало действительности. Все было тщательно спланировано — от маленького цветочка до высокого кустарника с красно-золотистыми листьями. Спланировано и — более того — подчинено.