Адъютанты удачи

–?Это Изамбар.

–?За стол, господа, за стол! – призывал Пти, поблескивая стеклами очков.

Все расселись. Видоку отвели место во главе стола, рядом с издателем и месье Дюма. С другой стороны от писателя как-то очень ловко втиснулась Полина, оттерев какую-то даму. Алексей устроился между тощим поэтом Крессе, который не поднимал носа от тарелки, и драматургом Дешаном, тотчас же втянувшим случайного соседа в скучнейший спор о классической и романтической драме.

–?Мы переживаем засилье романтизма! Это неслыханно! Чего стоят теперь Расин, Корнель, Мольер? Публика одурачена! Треклятые романтики…

Алексей отвернулся, пытаясь услышать, о чем на другом конце стола говорят Видок, Полина и блистательный Дюма, полностью завладевшие разговором и вниманием присутствующих. Молодой писатель, смуглый, черноволосый, красивый, прямо-таки излучал энергию. Он рассказывал какой-то анекдот, и Видок, слушая его, хохотал до упаду. Полина улыбалась, блестела глазами и обмахивалась веером. Под боком у Алексея Дешан бубнил:

–?А король, вместо того чтобы выставить романтических пачкунов из «Комеди франсез», отвечает: «Помилуйте, господа, у меня всего лишь место в партере». И после этого…

Взрыв хохота, венчавший последние слова Дюма, прервал его желчные излияния.

–?Пари! – потребовал Пти. – А теперь – пари!

–?Вот именно, кому же платить за столь великолепный ужин? – осведомился Изамбар.

–?Уж во всяком случае, не мне! – заявил круглолицый Робертен.

–?Вы так уверены? – хитро сощурясь, спросил Видок.

–?Уверен ли я? Ха! Да я всю неделю, если хотите знать, никого к себе не подпускал!

–?Я свидетель! – заявил поэт Ружмон, только что дебютировавший сборником «Избранное».

–?Позвольте, каковы были условия спора? – встрепенулся Бальзак.

–?Условия такие: что в течение недели господин Видок должен подойти к Робертену и ущипнуть его, причем Робертен не должен его узнать.

–?И месье Видок проиграл! – объявил Робертен торжествующе. – Я никому…

–?Даже жене?

–?Даже любовнице?

Поднялся веселый гул.

–?Бедный Робертен! – воскликнул Дюма.

–?И что, до вас так-таки никто не дотрагивался? – ехидно осведомился Видок.

–?Только люди, в которых я был уверен, – с апломбом заявил Робертен.

–?А из посторонних никто?

–?Никто!

–?Он правду говорит, – заявил Ружмон, поддевая на вилку кусочек омара, который прямо-таки таял во рту.

–?И вы даже готовы присягнуть? – продолжал Видок, не сводя с Робертена глаз. – Например, вчера к вам никто не прикасался?

Робертен напряженно задумался.

–?С утра… Нет, я был у Пти… Потом мы ходили с Ружмоном по городу, выпили кофе… На мосту ко мне пристала какая-то старуха… Что? – закричал Робертен. – Вы хотите сказать, что это были вы?

«Пойдем со мной, красавчик, получишь такое удовольствие!» – прокудахтал женским голосом Видок под дружный хохот всех собравшихся. – Ну и что, узнали вы меня? Я висел у вас на локте минут пять, наверное, и ущипнул вас раз десять!

–?Не может быть… – простонал Робертен, меняясь в лице.

–?Невероятно! – вскричал Дюма, разражаясь хохотом. – Мой бедный Робертен, вы проиграли! Платить придется вам!

–?Боже мой, – еле выговорил Робертен, – это потрясающе. Но как?

–?Воображение, месье, – отвечал Видок со смехом. – Воображение – великая вещь!

Выяснив вопрос с пари, литераторы наконец спокойно принялись ужинать. Надо сказать, что Матье отменно знал свое дело, и кормили у него изумительно. Полина подумала, что Робертену придется раскошелиться, но того, по-видимому, такая перспектива ничуть не пугала. Он заявил, что получил огромное удовольствие и отныне будет верить каждому слову Видока, как Священному Писанию.

–?Нет, ну надо же! – то и дело восклицал он.

–?Можно спросить, чем вы занимаетесь сейчас, месье Видок? – произнес Бальзак, которому все никак не удавалось вставить слово в общий разговор.

–?Да, да, в самом деле! – подхватил Пти, поглощая паштет. Его кадык ни на мгновение не прекращал свое движение.

Видок вздохнул и устремил скучающий взор куда-то наверх.

–?Ах, мое нынешнее дело… но стоит ли о нем говорить…

Со всех сторон послышались голоса:

–?Скажите! Скажите!

–?Вы и впрямь так хотите знать? – осведомился Видок, прищурясь.

–?Несомненно, – пробормотал драматург Дешан с кислой миной на лице.