Первая половина XIX века. В имении разорившегося помещика, в сельской...
Но тут Полина увидела глаза императора и поняла, что самые трудности только начинаются, потому что надо было хоть что-нибудь сказать, а она никак, ну никак не была готова к разговору. С Видоком, к примеру, девушка не церемонилась и в его присутствии не лезла за словом в карман, но то был Видок, а здесь…
–?Ой, – вырвалось у Полины, и она окончательно смутилась и покраснела.
–?Я знал, что кто-нибудь когда-нибудь непременно меня отыщет, – с расстановкой проговорил человек, стоявший на берегу. – Кто вы, мадемуазель?
Полина не знала, хочется ли ей провалиться под землю – или, наоборот, она не пожелала бы поменяться местами ни с кем из живущих. Девушка глубоко вздохнула. У человека, который стоял напротив нее, заложив руки за спину, был глуховатый, отрывистый голос. «Не может быть, чтобы все это не было сном, – метались мысли Полины. – Ведь Наполеон умер, скончался на острове Святой Елены много лет назад, в 1821-м. И вот он здесь. И разговаривает со мной. Или я схожу с ума?» Но, постаревший, с изможденным лицом, на котором жили только пронзительные серо-голубые глаза, император не утратил сходства с портретами, бюстами и гравюрами, запечатлевшими когда-то его изображение, и Полина, видевшая лишь некоторые из них, узнала бы его из тысячи.
–?Кто вы? – повторил император свой вопрос, так как Полина молчала, собираясь с мыслями.
–?Мое имя ничего вам не скажет, ваше величество… сир, – быстро поправилась она, вспомнив, как надо титуловать императора. И тут же призналась: – Вообще-то меня зовут Полина Серова.
–?Это действительно мне ничего не говорит, – спокойно заметил Наполеон. – Вы приехали из России?
–?Да, ваше вели… сир. Все так странно получилось… Эти письма, и сокровища, и…
Наполеон досадливо передернул плечами, и Полина сообразила, что объясняется слишком путано для того, чтобы ее могли понять.
–?Что за письма? – Император говорил, бросая слова, как камни, словно и разговор, и сама собеседница навевали на него невыносимую скуку.
–?Те, которые вы писали в Рим. – Полина глубоко вздохнула. – Вы слали их своей матери, но не могли адресовать их ей прямо, а писали на имя некоего Мертеля, который жил в Риме под фамилией Карон. На полке у него стоял ваш бюст, – вспомнила Полина. – Но однажды конверт, надписанный вашей рукой, попался на глаза одному человеку… бесчестному человеку. И тот узнал ваш почерк. Он достал ваши старые письма к Дезире Клари, сравнил и убедился, что вы живы, а не умерли и похоронены на далеком острове.
Наполеон слегка поморщился.
–?Мои письма…
–?Да, сир.
Человек, воскресший из мертвых, неожиданно принял какое-то решение. Он повернулся и посмотрел Полине прямо в глаза, и молодая женщина невольно поразилась энергии, сверкавшей в его взгляде.
–?Ну что ж, вы добились своего, – бросил император. – Можете убить меня.
–?Убить? – поразилась Полина.
–?А разве вы не за тем приехали?
Даже после долгих лет жизни во Франции в речи императора слышался итальянский акцент, который становился заметнее, когда тот волновался.
–?Нет, – сказала Полина, глядя на своего собеседника во все глаза. – Я даже не знала, что это вы, пока не увидела вас.
Девушка замялась, мучительно подыскивая слова, которые могли бы объяснить, как и зачем она оказалась здесь.
–?Все очень запутано, – промолвила наконец Полина извиняющимся тоном.
–?Верю, – усмехнулся император. – Тот человек, к которому попали мои письма… как его зовут?
–?Эпине-Брокар. Он…
–?Вот оно что, – медленно проговорил Наполеон. – Да, какой-то француз с двойной фамилией приезжал сюда, в Ниццу, некоторое время тому назад. Но к моему дому он не приближался.
–?Наверное, ограничился наблюдением издали, – почтительно предположила Полина. – Я так думаю, сир.
Наполеон улыбнулся.
–?Уже много лет ко мне никто так не обращался. Для всех добрых жителей Ниццы я просто синьор Альпоне, генуэзец на отдыхе. – Император вздохнул. – Здесь красиво. Я служил здесь когда-то, и с тех пор тут мало что изменилось[22]. Немного напоминает Корсику, хотя, конечно, совсем не то.
У Полины сжалось сердце. Так вот почему затворник жил на побережье, откуда до его родного острова рукой подать, вот почему с такой тоской смотрел на море, отделявшее его от земли предков, где он провел свое детство.
–?Когда я умру, – добавил Наполеон, – я бы хотел, чтобы меня похоронили там. – И он со значением посмотрел на Полину. – Что вы намерены предпринять теперь, когда знаете, кто я на самом деле?