Убийство Роджера Экройда

— Вас послал господь, чтобы заменить мне моего Гастингса, — сказал он с улыбкой. — Я замечаю, что вы не покидаете меня. А не исследовать ли нам, доктор Шеппард, эту беседку? Она меня интересует.

Мы подошли к беседке, и он отворил дверь. Внутри было почти темно. Две-три скамейки, набор крокета, несколько сломанных шезлонгов. Я с удивлением посмотрел на моего нового друга. Он ползал по полу на четвереньках. Иногда он покачивал головой, словно чем-то недовольный. Потом присел на корточки.

— Ничего, — пробормотал он.

— Ну, возможно, что нечего было и ждать. Но это могло бы значить так много…

Он умолк и словно оцепенел. Затем протянул руку к скамейке и что-то снял с сиденья.

— Что это? — вскричал я. — Что вы нашли?

Он улыбнулся и раскрыл кулак. На ладони лежал кусочек накрахмаленного полотна. Я взял его, с любопытством осмотрел и вернул.

— Что вы об этом скажете, а, мой друг? — спросил Пуаро, внимательно глядя на меня.

— Обрывок носового платка, — ответил я, пожав плечами.

Он нагнулся и поднял ствол птичьего пера, похоже гусиного.

— А это что? — вскричал он с торжеством.

Я в ответ мог только поглядеть на него с удивлением. Он сунул перо в карман и снова посмотрел на лоскуток.

— Обрывок носового платка? — произнес он задумчиво.

— Может быть, вы и правы. Но вспомните — хорошие прачечные не крахмалят платков.

И он спрятал белый лоскуток в карман.

9. Пруд с золотыми рыбками

Мы подошли к дому. Инспектора не было видно. Пуаро остановился на террасе, поглядел по сторонам и сказал одобрительно:

— Прекрасное имение! Кто его унаследует?

Его слова поразили меня. Как ни странно, вопрос о наследстве не приходил мне в голову. Пуаро снова внимательно поглядел на меня:

— Новая для вас мысль? Вы об этом не подумали, а?

— Да, — признался я. — Жаль!

Он смотрел на меня с любопытством.

— Хотел бы я знать, что скрывается за вашим восклицанием, — сказал он.

— Нет, нет, — прервал он мой ответ, — бесполезно! Вы все равно не скажете мне того, о чем подумали.

— Все что-то прячут, — процитировал я его, улыбаясь.

— Именно.

— Вы все еще так считаете?

— Убежден в этом более, чем когда-либо, мой друг. Но не так-то просто скрывать что-нибудь от Эркюля Пуаро. У него дар — узнавать. Прекрасный день, давайте погуляем, — добавил он.

Мы прошли по тропинке вдоль живой изгороди из тиса, мимо цветочных клумб. Тропинка вилась вверх по лесистому склону холма; на вершине его была небольшая вырубка, и там стояла скамейка, откуда открывался великолепный вид на нашу деревеньку и на пруд внизу, в котором плавали золотые рыбки.

— Англия очень красива, — сказал Пуаро. Он улыбнулся и прибавил вполголоса:

— А также английские девушки. Т-с, мой друг, взгляните на эту прелестную картину внизу.

Только теперь я заметил Флору. Она приближалась к пруду, что-то напевая. На ней было черное платье, лицо сияло от радости. Неожиданно она закружилась, раскинув руки и смеясь, ее черное платье развевалось. Из-за деревьев вышел человек — Гектор Блент. Девушка вздрогнула, выражение ее лица изменилось. — Как вы меня напугали! Я вас не видела.

Блент ничего не ответил и молча смотрел на нее. — Что мне в вас нравится, — насмешливо сказала Флора, — так это ваше умение поддерживать оживленную беседу.

Мне показалось, что Блент покраснел под своим загаром. Голос его, когда он заговорил, звучал необычно смиренно:

— Никогда не умел разговаривать. Даже в молодости.

— Наверное, это было очень давно, — сказала Флора серьезно, но я уловил смешок в ее голосе.

Блент, впрочем, мне кажется, не уловил.

— Да, — подтвердил он, — давно.

— И каково чувствовать себя Мафусаилом? — осведомилась она.

Ирония стала явной, но Блент следовал своему ходу мыслей.

— Помните этого парня, который продал душу дьяволу? Чтобы стать молодым? Об этом есть опера.

— Вы имеете в виду Фауста?

— Да. Чудная история. Кое-кто поступил бы так же, если б мог.

— Послушать вас, подумаешь, что вы уже дряхлый старец, — вскричала Флора полусмеясь, полусердито.

Блент промолчал, затем, не глядя на Флору, сообщил ближайшему дереву, что ему пора возвращаться в Африку.

— Еще экспедиция? Стрелять дичь?

— Полагаю — да. Как обычно, знаете ли… Пострелять то есть.