Ледяной сфинкс

– А полиция?

– Что?

– Мы ведь вызовем полицию?

И тут храбрая барышня Тамарина как-то сконфузилась, забормотала, что тогда ей будут задавать вопросы… а она не в настроении отвечать… ее семья только переехала, у них такой строгий дом… И если к ней начнут ходить полицейские, да еще по поводу двойного убийства, не исключено, что семье придется искать другую квартиру… На самом же деле Амалия хотела как можно скорее заняться таинственным ключом и не желала, чтобы ей мешали. Хотя, конечно, ей было немножко стыдно лгать своему спутнику.

Александр не стал настаивать.

– По правде говоря, я и сам не слишком расположен общаться с полицией сегодня, – признался он. – К тому же уже поздно.

Молодые люди потушили свет, затворили дверь и вышли. Однако, прежде чем удалиться окончательно, Амалия заглянула к дворнику, довела до его сведения, что они стучали к Петровой, но им не открыли, и спросила, не уезжала ли хозяйка вчера куда-нибудь.

– Нет, не уезжала, – отвечал дворник.

– А может быть, к ней кто-нибудь приходил?

– Да, окромя вас, никого и не было, – подумав, сообщил дворник. – Ну и народ в лавку заходил, конечно. Дамы разные, пара господ…

За свою откровенность он получил гривенник (серебряный) и улыбку Амалии (бесценную). Как и все практические люди, мужчина оценил совсем не то, что надо, и при виде монеты довольно осклабился.

– Сударыня! Век готов служить… Ей-богу!

Александр с кошкой ждал Амалию неподалеку – как она объяснила, чтобы дворник не заинтересовался, почему чужой человек уносит кошку, принадлежащую Настасье Ивановне. И Александру отчего-то очень понравилось, что его спутница стремится предусмотреть любые мелочи.

– Вы позаботитесь о ней? – спросила девушка, кивая на кошку.

Офицер заверил, что сделает все от него зависящее и даже больше, и они взяли извозчика. И как-то до обидного быстро тот довез их до Невского проспекта, хотя Александр был вовсе не прочь, чтобы путешествие затянулось.

Вскоре он был уже на Офицерской. Прижимая раненой рукой кошку, а в здоровой неся трость, направился к себе – и, как назло, у дома столкнулся с товарищами.

– А мы тебя искали! – воскликнул Серж.

– Думали, куда ты пропал… – подхватил Никита. – Откуда кошка? Надо же, какая рыжая!

Молодой человек хотел потрепать ее по голове, но та отвернулась, всем видом выражая свое кошачье презрение.

– У тебя же рука болит, – забеспокоился Серж. – Помочь?

– Нет, – ответил Александр, отчего-то улыбаясь. – И рука у меня почти уже не болит. А впрочем, спасибо за заботу.

Он выслушал предложение Никиты ехать с ними «к балеринкам» поразвлечься, тем более что скоро женится и надо же хорошенько оторваться напоследок, – но ответил вежливым отказом, сославшись на то, что неважно себя чувствует.

– Ты же говорил, у тебя ничего уже не болит, – поддел его Никита. – Ну, Корф! Ну, человек!

– Выпейте там за меня, – ответил Александр, удаляясь.

Степки дома не оказалось. «Наверное, опять побежал к своей зазнобе», – подумал барон и поморщился. Открыл дверь своим ключом, вошел и…

– Мяу! – сердито сказала кошка в темноте.

От неожиданности офицер дернулся, и в следующее мгновение раздался выстрел.

Глава 21

Сильные мира сего

Пуля скользнула по волосам Александра и ушла в стену. Какая-то тень метнулась во мраке, опрокинув стул, и бросилась в окно.

– Стой… Стой! – закричал молодой человек, все еще не веря, что это происходит с ним самим, наяву и в собственной его квартире. – Стой, каналья!

Барон подбежал к окну. Всего лишь второй этаж… Но Александр был не в том состоянии, чтобы с легкостью выскакивать в окна. Убийца же мчался с фантастической быстротой, миг – и в конце переулка был виден уже только его силуэт. Схватив револьвер, Александр кинулся в дверь.

Внизу он налетел на Сержа и Никиту, которые услышали выстрел и прибежали узнать, что случилось.

– Корф, в чем дело?

– Он стрелял в меня! – крикнул Александр. – Он пытался убить меня!

– Кто? – пролепетал Серж. – Террорист?

– Не знаю! Я не видел его лица!

Втроем они кинулись по следу стрелявшего, но, конечно, никого не догнали. Человек, который пытался убить Александра, уже давно затерялся в лабиринте петербургских улиц.

– Надо что-то делать, – объявил Серж. – Но идти в полицию…

Мещерский не договорил. Среди аристократии полиция пользовалась единодушным презрением, и обращаться туда считалось ниже собственного достоинства.