Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов

А вот дебют на радио мне очень понравился, это была передача на канале «Культура», и запись выглядела как обычная беседа с интересными людьми.

Во время разговора я в основном улыбалась и кивала, что в условиях радио совершенно бессмысленно.

Самое интересное началось в день эфира. Я никому ничего не говорила, но собралась в нужный момент сесть за компьютер и прослушать программу по Интернету.

За час до времени Х мне позвонили по неотложному делу и сказали, что хотят меня видеть через тридцать минут на соседней станции метро – «обязательно!». Теоретически вернуться домой бегом я успевала, а практически – нет. Но я решила поступить элегантно, купить радиоприемник и послушать по дороге.

Первый, купленный в киоске, радио «Культура» категорически не ловил.

Встреча состоялась, а потом я зашла в магазин электроники и попросила продавщицу подобрать, «чтоб ловил». До эфира оставалось минут десять. Я сказала, что мне нужно успеть к определенной передаче, и девушка щедро предложила ничего не покупать и прослушать программу прямо в магазине.

Но! Меня обуяла гордыня смирения. Сделалось чудовищно стыдно признаться продавщице, что я – та идиотка, которая сейчас будет молчать и улыбаться в микрофон.

(По той же причине я не взяла машину и не попросила шофёра настроить радио на нужную волну.)

Такого мощного приступа рефлексии не случалось со школьных лет, когда на выпускном меня всё время приглашал танцевать мальчик ростом мне по плечо, а я из страха быть смешной отказывалась, и в результате провела вечер у стенки – ведь нельзя было признать, что мораторий касается его одного, пришлось отказывать всем.

И вот мы кое-как выбираем приёмник, который вроде бы ловит (времени проверить нет), я иду к кассе, занимаю очередь, понимаю, что нужны батарейки, отхожу, ищу, возвращаюсь, отпихиваю мужчину с младенцем в синем комбинезоне, оплачиваю.

Выскочив из магазина, сажусь прямо на бордюр и на глазах у изумлённой охраны начинаю рвать зубами пакет с приёмником, который запаян в какой-то особо прочный пластик. Пальцы мёрзнут (конец января), всё выпадает из рук, но я вскрываю упаковку, заталкиваю батарейки и судорожно ищу станцию.

Нет, он её не ловил.

И я отхожу от магазина, присаживаюсь на низкие зелёные перила и нахожу на радио «Ностальжи» Эдит Пиаф, которая поёт «Нет, я не жалею ни о чём». Мелкий снег падает на мою красную от стыда и усердия физиономию, где-то в эфире происходит мой позор или мой триумф, а я смотрю на фонари, слушаю Пиаф и наслаждаюсь своей глупостью, уязвимостью, тщеславием и непосредственностью реакций. Ибо что ещё можно сделать в такой ситуации, кроме как попытаться получить удовольствие от собственных несовершенств?

Ну а через месяц мне прислали ссылку на запись, которую выложили в Интернете. Оказалось, ничего особенного – не слишком хорошо, не слишком плохо.

И я окончательно уверилась, что не нужно бояться и не нужно возлагать на СМИ особых надежд – вряд ли вы проснётесь знаменитым даже после самого скандального интервью. Популярность нарабатывается медленно, и отнюдь не в эфире, а за рабочим столом. Залог успеха в том, что делаешь каждый день, а не во вспышках фотокамер, направленных на тебя.

Как влюбляться в кого попало, не разрушая свою жизнь

Непростые отношения

Сказка о Красных Зарослях

Однажды прекрасный юноша, одетый по всем правилам, пришел в Дом Тысячи Лестниц. Войдя через Главную Дверь, он закричал: «Меня зовут Покусай Сосоки, я должен измерить все зеркала в этом доме и познать Истину». Тут он услышал пение. За бамбуковой ширмой сидела девушка в кимоно цвета персиковой косточки и пела такую песню: «Лепестки бумажного цветка сгорают в лучах заката». «Зачем ты здесь?» – спросил юноша. «Меня зовут Покусай Ушико», – сказала девушка. «Стыдись, девушка! Почему у нас одинаковые имена?!» – воскликнул юноша и ушел Покусай Ушико почувствовала, как ее сердце удаляется от ее груди, и к вечеру умерла.

Утром, возвращаясь из Веселого Квартала, Покусай Сосоки увидел похоронные носилки. «Кто там?» – спросил он. «Покусай Ушико, – ответил монах, – перед смертью она сложила такие стихи: „Чем искать в углу маленькую цикаду, разлей молоко и разбей масляную лампу“. Юноша вернулся домой и убил себя. Перед смертью он спел: „Осенний ветер не смог погасить последнее яблоко, что осталось на ветке. Устыдился и стих“.