Отравленная маска

– Вам надо переодеться… Даша!

Подбежавшая Даша накинула на свою горемычную госпожу какое-то покрывало. Сидя на земле, Амалия заплакала. Ее бил озноб, у нее кружилась голова, ее мутило. Слезы лились у нее по щекам, и она ничего не могла с собой поделать, чтобы унять их.

– Амалия Константиновна… – позвал ее Полонский, страдальчески скривившись.

Он протянул ей руку, Орест подхватил Амалию с другой стороны, и вдвоем они помогли ей подняться. Без их помощи она бы не смогла добраться до купальни – так сильно у нее подкашивались ноги от слабости и пережитого ужаса. Но солнце светило по-прежнему ярко, и она все еще была жива, несмотря ни на что.

В купальне Даша помогла ей одеться. Орест и Евгений остались стоять снаружи. Оба вымокли с головы до ног. Они ехали к Карелину, когда возле реки услышали отчаянные крики мадам Ренар, которая по-французски звала на помощь. Смешная француженка единственная из всех, кто находился в воде, заметила, что с Амалией что-то неладно. Медлить было нельзя, и друзья, как были, в одежде бросились в воду. Как оказалось, они подоспели вовремя.

– Черт, – мрачно сказал Орест, стоя у входа в купальню, – папиросы намокли.

Полонский искоса посмотрел на него.

– Слушай, Орест, – не выдержал он, – ты не думаешь, что…

– Я думаю, что мы с тобой болваны, – просто ответил князь, – а следователь оказался прав. Ты видел ее лицо?

Полонский помрачнел.

– Что же нам делать? – спросил он.

Орест сощурился. Поглядел на ивы, на небо, на туго натянутую излучину реки.

– Сначала отвезем ее домой, – сказал он, – и вызовем к ней доктора. А дальше – поглядим.

Он беспечно улыбнулся. Но даже Евгений Полонский, который не знал, что точно так же князь Рокотов улыбался перед дуэлью с Витгенштейном, невольно поежился, завидев его улыбку.

Глава 17

Амалия не помнила, как она добралась до Ясенева. Это было как сон. Да, как какой-то странный сон, который упорно не желал кончаться. Экипаж трясся по дороге, и она покачивалась в такт его движениям. Ей не хотелось никого видеть, не хотелось ни о чем думать. Она закрыла глаза и подставила солнечному свету лицо, и нежные лучи гладили его, как пальцы.

Вот и усадьба. Теперь мимо грезящих статуй, мимо молчащего фонтана и его насупившихся купидонов, вверх по ступеням главной лестницы… Со скрипом отворяется дверь. Ее комната. Амалия поглядела на кровать, и что-то в ней всколыхнулось. Она подумала: «Если бы я умерла, наверное, сюда бы и положили мое тело». Она зябко поежилась и села в кресло. Орест шепотом велел Даше принести полотенце, наклонился над Амалией и стал осторожно вытирать ей полотенцем лоб и мокрые волосы. Евгений Полонский с мрачным лицом переминался с ноги на ногу в дверях.

– Амалия, – мягко попросил Орест, глядя ей прямо в глаза, – расскажите нам все, прошу вас.

И она рассказала – мертвым голосом, глядя в сторону, а на середине ее рассказа появился встревоженный Зимородков, прослышавший, что с ней что-то произошло. Потом вошел доктор Телегин, велел выйти всем, кроме Даши, осмотрел Амалию, тут же дал ей успокоительное и велел лечь в постель, а Даше наказал опустить шторы. Сделав все необходимые распоряжения, доктор удалился из комнаты измученной девушки.

За дверью его уже ждал взволнованный Саша Зимородков.

– Доктор, что с ней? – спросил он, хватая Телегина за рукав.

– Сильное потрясение, – проворчал Телегин, который на дух не выносил дурацкие вопросы, ответ на которые совершенно очевиден. – Наглоталась воды, чуть не утонула, чего вы хотите? Полный покой, успокоительные капли, и через день-два она будет в порядке… До свидания, господа.

Он поклонился следователю и угрюмым друзьям, после чего отбыл.

– Я хочу извиниться перед вами, Александр Богданович, – внезапно сказал Евгений. – Должен признать, что ваши теории казались мне фантастическими, но после того, что произошло сегодня… Не держите на меня зла за то, что я в прошлом позволил себе задеть вас.

Только тот, кто хорошо знал надменного графа Полонского, мог представить себе, чего ему стоило произнести эти простые слова. Впрочем, Саша не отличался злопамятностью, и, когда граф Евгений протянул ему руку, он ее пожал.

– Теперь нам предстоит разобраться в случившемся, – начал Зимородков. – Кто именно участвовал в купании?

Евгений нахмурился.

– Кроме Амалии Константиновны, там были Муся, потом горничная, старая француженка и госпожа Олонецкая.