Амулет викинга (сборник)

Раньше, когда он был маленьким, отец с матерью жили дружно, а потом, год за годом, между ними стало нарастать отчуждение. Отец задерживался на работе. Мать украдкой плакала. В отпуск стали ездить порознь. Артем с мамой отдыхали в подмосковной деревне у бабушки; отец покупал путевку в санаторий или отправлялся в турпоход. Надо отдать им должное: при ребенке Сафоновы старались не ссориться. Но Артем ведь не слепой – видел, чувствовал: в семье что-то происходит. Недоброе.

Родителям хватило ума не довести дело до развода, с возрастом они притерпелись друг к другу: перестали молчать неделями, мать повеселела, да и отец постепенно оттаивал. Даже ремонт затеяли. Артем хорошо зарабатывал и дал денег на стройматериалы. Пусть покупают хорошие обои, паркет, импортную сантехнику. Казалось, все налаживается. И вот…

– Откуда это? – кричал отец. – Где ты это взяла?

Артем не помнил такого надрыва в его голосе. Он затаил дыхание, прислушиваясь. Блэк улегся у его ног, положил морду на лапы, навострил уши. Ему тоже не нравились скандалы.

– Первый раз вижу… – оправдывалась мать.

– Не лги! Думаешь, я идиот? Куда ты ездила прошлым летом?

– В деревню. Дом хотела продать…

– Кому он нужен? Сруб отсырел, крыша прохудилась.

– Зато земля в цене.

– В вашей-то деревне? Ха-ха-ха! – захохотал он в бешенстве. – О-о! Я понял… я все понял! Какая же ты… змея! Как ты могла? Как ты…

Ему не хватило воздуха, в груди вспыхнула боль.

– Клянусь, я не знаю, что это за кольцо. Может, кто-то из рабочих потерял… или забыл?

– Женское кольцо?!

– Ну… обои клеили женщины, наверное, кто-то из них…

– Хватит! – взревел отец, и раздался грохот. Что-то упало, покатилось по полу, рассыпалось. – Если ты не признаешься, я за себя не ручаюсь! Я… убью тебя, тварь! У-убью…

Мать дико вскрикнула, и Артем, забыв о приличиях, ринулся в кухню. Воспитанные люди не подслушивают, но ситуация требовала немедленного вмешательства.

Отец уже занес над женой руку, но захрипел… повалился вперед. Она съежилась, прижалась к подоконнику. Тело мужа обмякло, тяжело осело. Она обхватила его и закричала: «Артем! Артем…»

Следом за хозяином вбежал Блэк, зарычал, потом заскулил.

Артем с матерью положили отца на пол, вызвали «Скорую». Тот едва дышал, губы посинели. Врачи приехали через четверть часа и развели руками.

– Что вы стоите? Делайте же что-нибудь! – рыдала мать.

Прозвучало страшное слово: «Умер!» И она упала рядом: потеряла сознание. Все поплыло перед глазами Артема. Запахло нашатырем…

Потом, когда тело отца увезли, а маме сделали укол и она уснула, Артем вернулся в кухню. На полу валялась перевернутая коробка с гвоздями, осколки посуды, старый термос с разбитой колбой… Он наклонился и, подчиняясь странному импульсу, внимательно обвел взглядом пол между шкафчиками, холодильником и плитой. Ничего…

Артем присел на корточки. В углу под батареей что-то блеснуло. Он протянул руку и достал закатившееся туда кольцо – похоже, золотое, покрытое коралловой эмалью, с красиво выделанной буковкой «В» посередине. Буковку украшали два белых камешка, такие же камешки помельче образовывали волнистую линию вдоль всего кольца.

Маму Артема звали Валентина. Он положил кольцо на ладонь и задумался.

* * *

Прошел год.

Лина Ярцева вышла на улицу в нарядном светлом пальто, в легких сапожках. Наконец-то весна! Теперь все будет по-другому – развеется душевная тоска, солнце растопит мрачные мысли, как слежавшиеся сугробы. Талые воды разольются, затопят голые рощи. Ветер принесет с реки запах ледяной крошки.

Она любила смотреть, как плывут по черной воде льдины, громоздятся одна на другую, трещат. И ясное небо стоит высоко над землей, стряхивающей оковы зимы. И повсюду капает, звенит и журчит.

Нынешние осень и зима показались Лине нескончаемыми: затяжные дожди, злые метели, серые дни, глухие ночи. Жизнь текла мутно, сонно, медленно. Временами хотелось все бросить и укатить в Крым, бродить по пустынным улицам курортных городков, любоваться кипарисами в снегу, слушать однообразный шум прибоя…

Летом, после Коктебеля, морских просторов и прозрачного горного воздуха, она долго привыкала к покрытой асфальтом Москве, запруженным автомобилями улицам, сутолоке подземки и шумным супермаркетам.

Лина допоздна работала, потом целый час добиралась домой в Измайлово, в большую квартиру, где она жила одна. Мамы не стало два года назад, а отец уехал в Канаду. Его научные разработки заинтересовали тамошних биологов, и ему предложили место в одном из исследовательских центров. Платили хорошо, и часть денег он высылал дочери, так что Лина не бедствовала.