Смерть лорда Эджвера

– Не понимаю, при чем здесь золотая шкатулка.

– Послушайте, Гастингс. Карлотта Адамс не принимала веронал. Так утверждает Люси Адамс, да и я полагаю, что это правда. Она была спокойной, здоровой девушкой, не расположенной к подобного рода пристрастиям. Ни друзья, ни горничная не видели у нее прежде этой шкатулки. Почему же тогда она оказалась у нее в сумочке? Потому что кто-то хотел создать видимость, что она принимала веронал, причем достаточно долго, по крайней мере полгода. Представим себе, что она встретилась с убийцей после убийства. Он наливает ей вина, предлагает отпраздновать выигрыш пари, и она не знает, что в ее вине столько веронала, что она уже никогда не проснется.

– Ужасно, – сказал я, вздрогнув.

– Да уж чего хорошего, – сухо отозвался Пуаро.

– Вы собираетесь рассказать об этом Джеппу? – спросил я через минуту-другую.

– Не сейчас. Что я ему скажу? И что мне ответит наш милый Джепп? «Очередной миф! Она просто взяла лист, половина которого уже была оторвана». C'est tout^[58].

Я виновато опустил глаза.

– Мне нечего будет возразить ему, потому что это действительно могло быть так. Но я знаю, что это не так, потому что не должно быть так.

Он замолчал и мечтательно улыбнулся.

– Подумайте, Гастингс, если бы это был аккуратный человек, человек порядка и метода, он бы отрезал страницу, а не оторвал ее. И мы ничего бы не заметили. Ничего!

– Значит, мы можем предположить, что он – человек безалаберный, – сказал я, улыбаясь.

– Нет-нет. Он скорее всего спешил. Видите, как неаккуратно оторвано? Да, у него наверняка было мало времени.

И, помолчав, Пуаро добавил:

– Я думаю, вам ясно, что у этого Д. – прекрасное алиби.

– Не понимаю, какое у него вообще может быть алиби, если сначала он убивал лорда Эджвера на Риджентгейт, а потом встречался с Карлоттой Адамс?

– В том-то все и дело, – ответил Пуаро. – Ему нужно неопровержимое алиби, и он, без сомнения, о нем позаботился. И еще одно: действительно ли его имя начинается с «Д», или это первая буква прозвища, которое было ей известно?

И добавил после паузы:

– Человек, имя или прозвище которого начинается с «Д». Мы должны найти его, Гастингс, мы должны найти его.

Глава 24

НОВОСТИ ИЗ ПАРИЖА

Следующий день начался с неожиданного посещения.

Мне стало жаль Аделу Марш, как только я ее увидел. Ее большие темные глаза казались еще темнее и больше, чем прежде. Под ними залегли черные круги, как будто она провела бессонную ночь. Тяжело было видеть столь измученное, несчастное лицо у совсем молоденькой девушки, почти ребенка. Пуаро усадил ее в кресло.

– Я пришла к вам, мсье Пуаро, потому что не знаю, как быть дальше. Если бы вы знали, как мне тяжело!

– Да, мадемуазель, – серьезно, с сочувствием произнес Пуаро.

– Я знаю, что вы сказали Рональду в тот день. Я имею в виду, когда его арестовали. – Она поежилась. – Он говорил, что вы вдруг подошли к нему, как раз когда он сказал, что ему наверняка никто не верит, и сказали: «Я вам верю». Это правда, мсье Пуаро?

– Правда, мадемуазель, именно так я и поступил.

– Понимаю, но я хотела спросить, правда ли, что вы действительно так думаете? То есть вы верите ему?

От волнения она вся подалась вперед, крепко сжав руки.

– Да, мадемуазель, – спокойно ответил Пуаро. – Я верю, что ваш кузен не убивал лорда Эджвера.

– О! – Ее щеки порозовели, а глаза раскрылись еще шире. – Значит... значит, вы считаете, что это сделал кто-то другой?

– Естественно, у меня есть кое-какие идеи... или, лучше сказать, соображения.

– А вы не скажете мне? Ну пожалуйста, пожалуйста!

Пуаро покачал головой.

– Боюсь, что это было бы... нечестно.

– Значит, вы подозреваете кого-то определенного?

Но Пуаро снова всего лишь покачал головой.

– Если бы я только знала немного больше! – умоляла девушка. – Мне сразу стало бы легче. И, возможно, я смогла бы вам помочь. Да, я в самом деле могла бы вам помочь.

Против ее молящих глаз трудно было устоять, но Пуаро продолжал качать головой.

– Герцогиня Мертонская по-прежнему убеждена, что это была моя мачеха, – задумчиво произнесла Адела и исподтишка посмотрела на Пуаро.

Он невозмутимо молчал.

– Но я не могу этого себе представить.

– Какого вы о ней мнения? О вашей мачехе?

– Я ее почти не знаю. Когда отец женился на ней, я училась в школе, в Париже. Когда я вернулась домой, она отнеслась ко мне, можно сказать, хорошо – то есть она почти не замечала меня. Мне она показалась очень глупой и... корыстной.

---

58 И всё (франц.).