У нее задрожали руки.
– Мадемуазель…
Она прервала его.
– Ах, поздно… Слишком поздно для предостережений… Вы были правы. Мне не следовало ехать сюда. Не надо было ехать на этом пароходе. Как вы тогда сказали? Путь души. Мне нет пути назад. И я пойду дальше. Им не быть счастливыми. Не быть…
Она вдруг смолкла и быстро ушла. В этот момент Пуаро почувствовал руку на своем плече. Он обернулся и с удивлением увидел своего старого знакомого.
– Полковник Рэйс!
– Не ожидали.
Они познакомились год назад в Лондоне. Оба были приглашены в странный дом, на странный ужин, во время которого был убит хозяин дома. Пуаро знал, Рэйс никого не оповещает о причинах и сроках своих внезапных появлений и исчезновений. Обычно его можно было встретить на отдаленных форпостах империи, где возникала опасность мятежа.
– Так, значит, вы находитесь здесь, в Вади-Хаяьфа, – задумчиво отметил Пуаро.
– Совершенно верно, я нахожусь здесь, на «Карнаке».
– Вы хотите сказать?..
– Что еду с вами до Шелала.
Они прошли в застекленный салон, пустой в это время. Пуаро заказал виски для полковника и двойную порцию очень сладкого ликера для себя.
– Значит, вы едете в Шелал на нашем пароходе, – рассуждал Пуаро потягивая ликер, – а между тем добраться туда на правительственном судне можно гораздо быстрее. Не так ли.
Полковник одобряюще прищурился.
– Вы, как всегда, попали в точку, мсье Пуаро, – отвечал он любезно.
– Значит, вас интересуют пассажиры?
– Один из пассажиров.
– Который, хотел бы я знать? – спросил Пуаро, глядя в потолок.
– К сожалению, не знаю сам, – печально признался полковник.
Пуаро ждал с интересом. Рэйс продолжал:
– Я не хочу ничего от вас скрывать. В этих местах неспокойно. То одно, то другое. Орудовали здесь трое мятежников, трое, готовые взорвать бочку с порохом. Один из них теперь уже мертв. Второй в тюрьме. Мне нужен третий. У него на счету шесть жесточайших убийств. Один из толковейших наемных убийц, которые когда-либо существовали. Он находится на борту этого парохода. Я узнал об этом из шифрованного письма, которое попало к нам в руки. «X будет находиться на „Карнаке“ в феврале с 7 по 23». Но кто скрывается под буквой «X», сказано не было.
– У вас есть какие-нибудь приметы?
– Нет. Только то, что он помесь: французская, ирландская и американская кровь. Но этого мало. Есть какие-нибудь соображения?
– Соображения? Слишком мало данных, – сказал Пуаро задумчиво.
– На этом пароходе происходят события, которые чрезвычайно беспокоят меня. Представьте себе некоего А, который серьезно обидел Б. Б жаждет мести. Б угрожает.
– А и Б находятся на борту парохода?
– Совершенно точно, – кивнул Пуаро.
– И Б – женщина?
– Вот именно.
Рэйс закурил.
– Я бы не стал тревожиться. Люди, которые произносят угрозы вслух, обычно не осуществляют их.
– И особенно, если угрожает женщина. Это вы хотели сказать? Вы, конечно, правы.
Но все-таки вид у Пуаро был озабоченный и несчастный.
– Что-нибудь еще? – спросил Рэйс.
– Да. Вчера А совершенно случайно избежала гибели, смерти, которая очень легко могла бы сойти за несчастный случай.
– Подстроенный Б?
– Нет, в том-то и дело. Б не могла иметь к этому никакого отношения.
– Тогда это и был несчастный случай!
– Возможно, однако мне не по душе такого рода несчастные случаи.
– Вы точно уверены, что Б не могла быть тут замешана?
– Абсолютно точно.
– Ну что ж. Совпадения бывают. Между прочим, кто такая А – какая-нибудь отвратительная карга?
– Совсем напротив. А – очаровательная, богатая и прекрасная молодая дама.
Рейс усмехнулся.
– Прямо как в романе.
– Возможно. Но, повторяю, мой друг, на душе у меня нехорошо. Если я не ошибаюсь, а насколько вам известно, я крайне редко ошибаюсь.
Рэйс улыбнулся в усы. Очень уж это высказывание было в характере Пуаро.
– Мне страшно, мой друг, – сказал Пуаро, – мне страшно. Сегодня я посоветовал этой даме, мадам Дойль, поехать с мужем в Хартум и не возвращаться на корабль. Но они не послушались. Я молю бога, чтобы мы доехали до Шелала благополучно, чтобы не произошло катастрофы.
11
На следующий день вечером Корнелия Робсон вновь отправилась в храм Абу-Симбель. Было жарко и тихо. «Карнак» во второй раз остановился в Абу-Симбеле, чтобы путешественники могли еще раз посетить храм, на этот раз при искусственном освещении. Разница была огромная, и Корнелия делилась своими восторгами с Фергюсоном, который сопровождал ее.