Казалось, ничто не могло положить конец добровольному затворничеству...
Имя Аманды Маршалл, дочери крупного предпринимателя, то и дело мелькает...
– Не переживайте так, мадам, – сказал Франсуа. – Как знать, может быть, это был вовсе не он. Лично я больше грешу на лакея Шевалье.
– Хотела бы я разделять твою уверенность… – задумчиво ответила Амалия. – Но нет, все-таки именно Венсан мог быть сообщником воров. Только он из всех слуг появился в доме графа совсем недавно.
– Вы забываете, что нет такого человека, которого нельзя было бы подкупить, – возразил Франсуа. – Шевалье, например, мог служить Монталамберу хоть сто лет, но если бы ему предложили по-настоящему хорошие деньги, он бы точно не устоял.
– А вот и нет! – отозвалась Амалия. – Уверяю тебя, Франсуа, если бы все было так просто, письма давным-давно оказались бы у меня. Нет, в том-то и загвоздка, что Шевалье служил своему хозяину верой и правдой. Дело в том, – она замялась, – что кое-кто из моих друзей предложил ему более чем приличную сумму за то, чтобы он помог достать письма, однако он отказался, и его с большим трудом удалось уговорить не рассказывать ничего хозяину.
Так, разговаривая, они поравнялись с каретой, которая минуту назад обогнала их. Кучер стоял возле лошадей, поправляя упряжь. Когда Амалия и Франсуа подошли ближе, он неожиданно обернулся.
– Простите, – очень вежливо спросил он, – вы медсестра?
– Э… некоторым образом… – ответила Амалия. – А что…
И она осеклась, увидев, что одна рука у кучера перевязана.
– Бегите, мадам! – завопил Франсуа.
Но было уже поздно. Венсан отшвырнул его прочь, единственной здоровой рукой сгреб Амалию в охапку и швырнул ее в карету, после чего захлопнул дверцу и вскочил на козлы.
– Стой! Стой, скотина, сукин сын, мерзавец! – закричал Франсуа. Но кучер гикнул и хлестнул лошадей. Сорвавшись с места, они во весь опор помчались на юго-восток.
Глава 6
Похитили! Средь бела дня, на глазах у многочисленных прохожих, под самым носом у дорогого сообщничка… Он же вор по совместительству… Ну, конечно же! Наверняка этот негодяй Франсуа был с ними заодно! Когда она его отпустила, он пошел, договорился с грабителями, а потом хладнокровно помог заманить ее в ловушку. До чего же она оказалась наивна в самом деле! Ведь инспектор Готье ей все-все о нем рассказал, а она…
Ну нет, дорогой Франсуа, не радуйся! Мы еще посмотрим, кто кого! Баронесса Корф относится к числу тех людей, которые не дают себя в обиду, а если уж обида нанесена, то не прощают ее. И Амалия стала лихорадочно рыться в сумочке, ища в ней свой любимый револьвер с перламутровой рукояткой.
Распахнув окно, Амалия высунулась наружу. Лошади, как бешеные, несли карету по какому-то мосту.
– Немедленно останови! – заорала она. – Или тебе конец, Венсан Леваллуа!
Кучер понял, что дамочка готова на все, лишь бы покинуть карету, и решил объяснить ей ситуацию:
– Послушайте, но ведь вы же медсестра, верно? А там человек попал в беду! Я не могу везти его в больницу! И ему очень, очень нужна ваша помощь!
«Что за чертовщина? – мелькнуло в голове у Амалии. – Что он несет?»
– Врешь! – на всякий случай сказала она.
– Клянусь богом! – закричал в ответ кучер. – Он умирает! Он умрет, если вы не спасете его! Ну что вам, жалко, что ли? – умоляюще прибавил он. – Я вам заплачу, хорошо заплачу! Честное слово!
Амалия видела, что ее собеседник предельно искренен, но ее все еще обуревали сомнения. А ну как этот милый человек попросту заговаривает ей зубы?
– Кто умирает? – крикнула она. – О ком ты говоришь?
– Его зовут Ален! – отозвался кучер. – А больше вам ничего о нем не нужно знать.
Услышав это имя, Амалия медленно затворила окно и опустилась на сиденье.
«Черт возьми! Неужели с принцем воров и впрямь что-то случилось? Но раз так… раз так, я должна непременно увидеть его! Ведь только он может мне сказать, где находятся письма!»
Она поглядела на револьвер, который держала в руке, и, поразмыслив, сунула его обратно в сумочку.
«В конце концов, – подумала она, по привычке поправляя волосы, – пристрелить их я всегда успею. Главное – письма!»
Примерно через полчаса бешеной скачки карета наконец остановилась. Венсан спрыгнул с козел и широко распахнул перед похищенной медсестрой дверцу.
– Прошу вас, дорогая мадам… Сюда!
Амалия поглядела налево – там был пустырь, направо – опять пустырь. Прямо перед ней высился дом, как нельзя более подходящий для того, чтобы служить разбойничьим логовом. Перед дверью сидел пестрый кот с ободранным ухом и вылизывал лапку.