Письма императора

Венсан шмыгнул носом.

– Он могилу роет, – наконец сказал он. – Для Изабель. Вот такие дела. Вам ничего больше не надо? Если надо, вы только кликните. Я мигом.

И он ушел, тяжело шаркая ногами.

Глава 7

– И все-таки мое мнение таково, что нам надо бежать, – первым делом заявил Франсуа, выбравшись из-за двери, за которой он спрятался, как только вошел Венсан.

– Франсуа, – твердо ответила Амалия, – мы не можем этого сделать.

– Из-за писем?

– Не только. – Амалия кивнула на Алена. – Я не могу оставить его здесь, понятно?

– Почему же? – поразился мошенник.

– Да потому, – раздраженно ответила Амалия, – что он ранен, и если за ним не ухаживать, он умрет.

– Не умрет, – заявил Франсуа. – Такие, как он, чертовски живучие. Вы можете выстрелить по нему из пушки, и он все равно останется жив.

Тон Франсуа казался донельзя убедительным, однако вовсе не потому, что вор был так уж уверен в живучести Алена. Дело в том, что принц воров пользовался репутацией неотразимого сердцееда, и Франсуа решил, что упорство Амалии объясняется именно тем, что даже она не сумела устоять перед чарами красавчика Алена. Именно поэтому он сейчас пускал в ход все свое красноречие, чтобы убедить ее как можно скорее покинуть опасный дом. Препираясь, сообщники не заметили, как вдали, на дороге, показался отряд человек в десять. Когда они приблизились, по мундирам стало ясно, что это конная полиция. Вне всяких сомнений, двигался отряд прямо к логову принца воров.

Тростинка, вытирая пот со лба, копал могилу на пустыре, когда на дороге возникло облачко пыли. «Кто-то едет», – сказал он себе, прикладывая ладонь к глазам. Буквально через несколько секунд Тростинка уже понял, что это за люди и куда именно они едут. Бросив незаконченную могилу, он со всех ног помчался в дом, где Венсан, чертыхаясь, пытался одной рукой очистить луковицу.

– Венсан! – заорал Тростинка, влетев в дверь. – Тревога! Легавые!

Венсан выронил луковицу и уставился на него.

– Сколько? – просипел он.

– Да уж больше, чем нас, будь спок!

Венсан шмыгнул носом и поднялся с места.

– Ясно. Бери ружье! И закрой дверь на засовы!

Когда по ступеням загромыхали тяжелые шаги, Франсуа насторожился.

– Что происходит? – А затем он бросился к окну. – О черт, коровы!^[15] Только их нам не хватало!

Амалия кинулась к двери, но та распахнулась ей навстречу. Франсуа проворно упал на пол, и вошедший Венсан не заметил его.

– Мадам, – доложил запыхавшийся Венсан, – у нас гости, но вы не обращайте на них внимания. Сидите здесь и никуда не выходите. От окон тоже старайтесь держаться подальше, мало ли что.

И, отдав последнее распоряжение, он поспешил к Тростинке, который засел в большой комнате с ружьем и горстью патронов.

– Я же говорил вам – надо было бежать! – сердито сказал Франсуа Амалии, поднимаясь с пола. – А вы меня не послушали!

Пуля влетела в окно, оставив в нем звездчатое отверстие. Франсуа охнул и кинулся обратно на пол, прикрывая голову руками. Амалия присела в простенке между двумя окнами. Еще несколько пуль влетели в окна, и стекла осыпались в с жалобным звоном.

– Именем закона! – проорал снаружи чей-то голос. – Сдавайтесь, отребье!

«Отребье» голосами Венсана и Тростинки послало полицейских в такие места, где тем бы точно не понравилось находиться, после чего перестрелка возобновилась с удвоенной силой. Вскоре во всем доме не осталось уже ни одного целого стекла. Предводитель полицейских, широколицый человек с седыми усами, выбил рукояткой пистолета осколки стекла в одном из окон первого этажа и, забравшись в дом, открыл входную дверь, в которую хлынули полицейские. Везде густо пахло порохом.

Дом наполнился грохотом сапог, криками и звуками ударов. Франсуа, вытянув шею, беспокойно прислушивался к происходящему.

– Ой, – шепотом проговорил он, – что теперь будет!

– Прячься! – цыкнула на него Амалия. – Тебя здесь никто не видел, ясно? Значит, тебя здесь и нет!

Едва Франсуа закатился под кровать, дверь комнаты распахнулась, грохнув о стену. На пороге показался предводитель полицейских, а за ним шли еще двое человек. Увидев в грязной комнате молодую даму в светлом платье, он остолбенел.

– Вот это да! Ты кто такая?

– Вы могли бы быть и повежливее, сударь, – надменно заявила Амалия. – Не говорю уже о том, что, прежде чем входить в комнату, надо стучаться!

– Так… – протянул седоусый, – все ясно… – Взгляд его упал на лежащего в постели раненого. – Это принц воров? – Затем он обернулся к Амалии. – А вы, значит, его подружка?

---

15 Vache – корова; на французском арго – агент полиции.