Ветреное сердце Femme Fatale

– Нечего врать! – крикнул Севастьянов. – Полковник уже сказал, что твою жену зовут Натали! Это она, она!

Тут Домбровский так удивился, что даже забыл про ноющую шею.

– Сударь, вы в своем уме? Ту даму, о которой вы говорите, зовут Наталья Пригожина, и мы давно уже расстались. Это не ваша жена! Не понимаю, что могло взбрести вам в голову! И вообще вашу жену я не видел уже несколько лет. Верно, я теперь вспомнил, встретил вас с ней в… в уездном городке…

– Почти пять лет назад, – подтвердила Амалия. – И вскоре после того она исчезла.

Домбровский несколько раз озадаченно мигнул.

– Прошу прощения… Я не знал. Но, если она исчезла, я не имею к ее исчезновению никакого отношения, поверьте мне! Тем более что она была… была одно время дорога моему другу. Я бы скорее руку себе отрубил, чем дотронулся до нее!

Молодой мужчина казался совершенно искренним, и даже Степан Александрович, очевидно, наконец-то поверил ему. Могучий Карякин отпустил его, и Севастьянов, всхлипнув, повалился на диван, закрыв лицо руками.

– И тем не менее вам придется кое-что мне объяснить, – сказала Амалия. – Зачем вы тогда приехали в Д.? Только не надо говорить мне, – прибавила она, – что вы случайно оказались там и опять-таки случайно встретили Натали Лапину, в то время жену Севастьянова.

6

Домбровский вопросительно покосился на полковника (чье лицо было совершенно невозмутимо) и перевел взгляд на Карякина. Тот кашлянул, приосанился и, пригладив бороду, пробормотал:

– Ну что ж… Пойду-ка я, пожалуй, насчет ужина распоряжусь. Гхм! Если понадоблюсь, ваше высокоблагородие…

– Мы вас позовем, – кивнул Раевский. – Мишка! Ступай-ка в конюшню, проверь, как там моя лошадь.

Когда Карякин и денщик вышли, в комнате остались только Амалия, Севастьянов, полковник и Домбровский. Последний тяжело вздохнул.

– История очень долгая, – мрачно сказал он. – Но если вы ищете в ней романтическую подоплеку, то, уверяю вас, ошибаетесь.

– Послушайте, пан Домбровский, – вмешалась Амалия. Теперь она говорила по-польски. – Мы ищем пропавшую женщину. До сего дня мы считали, что она бежала с вами, но теперь выяснилось, что это не так. Теперь мы опасаемся, что с ней могло случиться самое худшее, и поэтому мы просим вас все-таки рассказать нам все, что вы знаете. Поймите, она исчезла, пропала бесследно. Если она не бежала с вами, то что же с ней произошло?

Домбровский задумался.

– Хорошо, я расскажу, – внезапно решился он. – Но я даже и подумать не мог… – Военный медик беспомощно пожал плечами. – Господин полковник, я могу рассчитывать на то, что все останется между нами?

– Слово офицера, – спокойно произнес Раевский.

– Тогда… – Юлиан Юлианович снова вздохнул. – Что ж, как я понимаю, вас интересует, почему я оказался в Д. Так вот, еще учась в Москве, я познакомился с одним человеком и подружился с ним. Его звали Вениамин. Вениамин Перепелкин. Он тоже хотел стать врачом, но его семья решила, что он станет чиновником, как и его отец. Потом… – Домбровский дотронулся до шеи и поморщился. Степан Александрович слушал его, почти не дыша. – Потом он стал работать по своей части, я – по своей, но тем не менее мы не раздружились. Как раз тогда он встретил Натали – и потерял голову. Он был уже женат, его родители подыскали ему достойную невесту, но он говорил, что с Ниной у него челюсти сами собой вывихиваются от скуки. А Натали… – Он задумался, и Амалия поняла, что он не хочет порочить имя друга и оттого тщательно подбирает слова. – Ей, знаете ли, многого хотелось. Вокруг нее вертелось много народу, и моему другу пришлось прилагать определенные усилия, чтобы показывать, что он не хуже прочих.

– Мы знаем, – пришла на помощь к нему Амалия. – Он стал занимать деньги, потом занимать их там, где не следовало, а в конце концов пошел под суд за растрату.

Домбровский кивнул.

– Вы уже все знаете… Что ж, тем лучше. Когда начался процесс, Натали испугалась. Во-первых, она дорожила его подарками и не желала с ними расставаться, а кроме того, не хотела, чтобы ее имя валяли в грязи. Конечно, он ее выгораживал… но газеты были к ней безжалостны. Потом я получил назначение и уехал в полк, окончание истории стало мне известно из газет. Вениамина сослали в Тобольск, а через некоторое время я получил от него послание. Он жаловался, что Натали не отвечает на его письма, что, должно быть, полиция их перехватывает и прочее. Но я думаю, все было гораздо проще: она больше не хотела его знать. Через несколько месяцев я получил от него совершенно отчаянное послание. Он умолял меня во имя нашей былой дружбы отыскать Натали и передать ей письмо, которое было вложено в конверт. Ну… – Домбровский замялся. – Я понял, что не смогу ему отказать. Взял отпуск и поехал наводить справки. Узнал, что она вышла замуж, выяснил, где живет, и отправился к ней. На улице я увидел ее вот с этим господином. Мы поговорили, и Натали между прочим сказала, что иногда заходит в лимонадную напротив дома, и пристально на меня посмотрела. По-моему, она подумала, что я к ней неравнодушен, раз отыскал ее. На другой день я пришел в ту лимонадную, и через четверть часа появилась Натали. Я сказал ей, что у меня есть письмо к ней от моего друга. Женщина ответила, что сейчас на нее все смотрят и она не может взять письмо, и сказала, чтобы я пришел вечером к большому дому с фонтаном, там неподалеку березовая роща, и вот в рощу она придет часам к десяти и заберет письмо. В том доме будет званый вечер, и Натали в числе приглашенных, а гостей будет так много, что она сумеет ускользнуть незаметно. По-моему, все это было глупо. Я снова предложил ей взять письмо сейчас, но она сказала, что не может, потому что у нее ревнивый муж и прочее. Ну, я ей и поверил… тем более что там невдалеке сидела такая злобная старуха, которая все на нас косилась…