Когда появилась первая прибыль и Ира сказала, что Дмитрий может прекратить ежемесячные дотационные выплаты на агентство, в его глазах мелькнуло удивление.
Он только и смог сказать:
– Ириша, ну ты даешь! Молодец. Не ожидал, что так быстро.
Она и правда очень старалась. Не только потому, что работа увлекала. Ей хотелось доказать – они с Димой одной крови, одной породы. И им надо быть вместе не только потому, что они еще не касаются друг друга, а воздух уже искрит от желания. Они похожи. Половинки. Того, что должно стать единым целым.
Когда было доказано все, что Ира считала нужным доказать, она просто сказала:
– Поехали к тебе. Кажется, я люблю тебя.
– Кажется, я тоже.
Именно этой фразы Ира подсознательно и ждала.
Он растерзал ее одежду. Он заласкал ее до слез. Ира прятала повлажневшие глаза. Потому что стеснялась того, что в свои двадцать восемь лет впервые испытала то, после чего прежние мужчины и радости кажутся такими незначительными, ненастоящими… Секс с Димой оглушил Иру так сильно, что ей сделалось страшно. «Ничего лучшего в моей жизни уже не будет. Лучшего не бывает», – думала она, рассматривая спящего Диму, смешно хмурившего во сне темные брови.
Лучшего и правда больше не было. Когда Дима уехал из Москвы, опять не предупредив, Ира особо не волновалась: бизнес такое дело. Может, возникла необходимость срочного присутствия на заводе. Но потом выяснилось – в животе растет Лерка. И вот тогда каждый день превратился в пытку, потому что, помимо работы и жуткого токсикоза, Иру мучила неопределенность. Она ждала хотя бы телефонного звонка, а телефон молчал, и это сводило с ума.
Ее выворачивало наизнанку в туалете, и вдруг возле умывальника раздалось:
– Платов вчера звонил. Сказал, что приедет. Как он классно трахается! И мужик не жадный!
– Ты что, думаешь, он хочет на тебе жениться?
– Во всяком случае, он ездит ко мне каждую неделю!
– А знаешь, что мне Светка рассказывала. Он к ней тоже вот так ездил, ездил, а потом спросил: не хочешь ли встретиться с моим другом?
– Да ты что?! А что Светка?
– Согласилась. Слупила свою «капусту»…
Когда появились силы двигаться, Ира прошла в свой кабинет и написала заявление об уходе.
Она все быстро просчитала. Есть хорошее имя, связи, организаторские способности. Ресурсы под открытие нового агентства с ее-то отличной репутацией можно привлечь. Ребенка родит, вырастит. Но чем такой отец – лучше уж вообще никакого.
Сколько было можно, Ира прятала Леру от журналистов. Но когда «Supermodels» стало серьезным игроком на рынке модельного бизнеса, его президент автоматически превратился в фигуру публичную. Во всех журналах замелькали снимки Ирины Сухановой с дочерью. Димины гены оказались сильнее. У Лерочки его глаза, губы, волосы. Но Платов ни о чем не подозревал.
Они ругались. Мирились. И вот сейчас случилось то, что случилось…
…Приняв душ, Ира оделась и опять растерянно посмотрела на истерзанные колготки.
«Ладно, в машине печка, как-нибудь доберусь», – подумала она и машинально нагнулась, чтобы поднять с пола Димины джинсы. Из их кармана выпала визитка, и надпись на ней повергла Иру в шок. Эмилия Конде, президент агентства «L’etoile», Париж.
Эмилия! Именно с этой женщиной Ира вела переговоры о возможных съемках для Chanel!
Аккуратно засунув визитку в карман, Ира швырнула джинсы на пол и присела на краешек кровати.
Ну и новость. Это все меняет. Никаких разговоров о Весте. Неужели Эмилия смотрела моделей из агентства Платова?!
– Вот тебе кофе. Вот бутерброды. И шоколад!
Дмитрий вошел в спальню с подносом, склонился над маленьким столиком у кровати.
Щелкнув телевизионным пультом, Ира пару минут наблюдала за показом Fashion TV. Потом как можно равнодушнее поинтересовалась:
– Ну, как жизнь вообще? Много работы? Зарубежные контракты есть?
Дмитрий искренне изумился:
– Ир, да ты что? После того, что сделал с агентством Стас, какие контракты? Финансовое положение очень сложное…
6
– Тимофей Аркадьевич, вам письмо. Танцуйте!
Следователь Ковалев выхватил из рук оперативника конверт со штампом Бюро судебно-медицинских экспертиз и проворчал:
– Марат, вот будет тебе за шестьдесят – я посмотрю, как ты запляшешь. В этом возрасте другие радости. На пенсию не отправляют, и ладно.