Свидание со смертью

– Возможно, вы не знаете, мистер Бойнтон, что они всегда возникают в случае внезапной и необъяснимой смерти.

– Что вы подразумеваете под словом «необъяснимая»?

Пуаро пожал плечами.

– Неизбежно появляется вопрос, была ли смерть естественной или это самоубийство.

– Самоубийство? – Леннокс уставился на него.

– Вы, разумеется, лучше должны знать, правомерна ли такая версия. Полковник Карбери должен решить, производить ли расследование, вскрытие и так далее. Так как я оказался здесь и имею немалый опыт в подобных делах, он предложил, чтобы я навел справки и дал ему совет. Естественно, он не хочет беспокоить вас понапрасну.

– Я телеграфирую нашему консулу в Иерусалиме! – сердито заявил Леннокс.

– Разумеется, это ваше право. – Последовала пауза. Затем Пуаро развел руками. – Если вы отказываетесь отвечать на мои вопросы…

– Вовсе нет, – быстро сказал Леннокс. – Только… это кажется излишним.

– Прекрасно вас понимаю. Но вопросы простые и абсолютно рутинные. Кажется, в день смерти вашей матери, мсье Бойнтон, вы покинули лагерь в Петре и отправились на прогулку?

– Да. Мы все пошли прогуляться – за исключением моей матери и младшей сестры.

– Ваша мать тогда сидела снаружи у своей пещеры?

– Да, прямо у входа. Она сидела там каждый день.

– Когда вы отправились на прогулку?

– По-моему, в начале четвертого.

– А когда вернулись?

– Право, не помню – в четыре, может быть, в пять.

– Примерно через час или два?

– Да, около того.

– Вы проходили мимо кого-нибудь по пути назад? Например, мимо двух леди, сидящих на валуне?

– Не знаю. Да, кажется, проходил.

– Очевидно, вы были слишком поглощены своими мыслями, чтобы это заметить?

– Да.

– Вернувшись в лагерь, вы говорили с вашей матерью?

– Я… да, говорил.

– Тогда она не жаловалась на плохое самочувствие?

– Нет, с ней вроде было все в порядке.

– Могу я узнать содержание вашего разговора?

Леннокс немного помедлил.

– Мать заметила, что я вернулся очень быстро. Мне пришлось согласиться. – Он снова сделал паузу, стараясь сосредоточиться. – Я сказал, что мне стало жарко. Она спросила, который час, – ее часы остановились. Я завел их и надел на ее запястье.

– И сколько же тогда было времени? – мягко осведомился Пуаро.

– Что-что?

– Сколько было времени, когда вы надели часы на ее запястье?

– Было… без двадцати пяти пять.

– Выходит, вы знаете точное время вашего возвращения в лагерь, – заметил Пуаро.

Леннокс покраснел:

– Какой же я дурак! Простите, мсье Пуаро, из-за всех волнений у меня путаются мысли…

– Вполне естественно! Что же произошло дальше?

– Я спросил у матери, не принести ли ей чего-нибудь – чая, кофе и так далее. Она ответила, что нет. Тогда я пошел в шатер. Никого из слуг там не было, я сам нашел содовую воду и выпил ее. Меня мучила жажда. Я посидел там, читая старые номера «Сэтерди ивнинг пост», и, наверное, задремал.

– Ваша жена присоединилась к вам в шатре?

– Да, вскоре.

– И больше вы не видели вашу мать живой?

– Нет.

– Она не казалась расстроенной или возбужденной, когда вы говорили с ней?

– Нет, она выглядела как обычно.

– А она не упоминала о неприятностях с одним из слуг?

Леннокс уставился на него:

– Конечно, нет!

– Это все, что вы можете мне рассказать?

– Боюсь, что да.

– Благодарю вас, мистер Бойнтон.

Пуаро склонил голову, давая понять, что беседа окончена. Но Леннокс, казалось, не хотел уходить. Он задержался у двери.

– И больше вы ни о чем не хотите спросить?

– Ни о чем. Пожалуйста, попросите вашу жену прийти сюда.

Леннокс медленно вышел. Пуаро записал в лежащем перед ним блокноте: «Л.Б. – 16.35».

Глава 7

Пуаро с интересом смотрел на высокую, исполненную достоинства молодую женщину, вошедшую в комнату. Он встал и вежливо поклонился:

– Миссис Леннокс Бойнтон? Эркюль Пуаро к вашим услугам.

Надин Бойнтон села, задумчиво глядя на Пуаро.

– Надеюсь, вы не возражаете, мадам, что я навязываю вам свое общество, когда у вас тяжкое горе?

Надин ответила не сразу. Ее взгляд оставался спокойным и серьезным.

– Думаю, мне лучше быть с вами откровенной, мсье Пуаро.

– Согласен с вами, мадам.

– Вы извинились за то, что беспокоите меня во время тяжкого горя. Этого горя, мсье Пуаро, не существует, и бесполезно изображать обратное. Я не любила мою свекровь и не могу сказать, что сожалею о ее смерти.