Шалый малый

– Карина Новикова!

– Это еще кто?

– Умница, красавица. Да ладно, Адочка, хрен с ней, это ерунда... Не бери в голову, а лучше посмотри, что я тебе привезла!

– Поля, что это?

– Ты взгляни, взгляни!

Адочка осторожно заглянула в пакет.

– Какой-то мех... И как бы не соболь...

– Точно, соболь! Это тебе!

– Поля, ты сошла с ума? С какой стати?

– Это не от меня!

– А от кого же?

– Это, знаешь ли, взамен вишневой канадской дубленки! С процентами!

– Поля! Что за идиотские шутки!

– Адочка, родная, это не шутки! Бекетов молит принять эту вещь и отпустить ему этот грех!

– Но каким образом... Я ничего не понимаю... Он же меня не узнал... Это ты ему сказала?

– Да. Я. Мы с ним здорово подружились, он, Адочка, золотой мужик, хоть и матерый преступник, вот такие пироги! Но он раскаялся... Ты примерь, примерь...

– О, какая роскошь! С ума сойти! Вот не думала, что на старости лет сподоблюсь носить соболя!

– Только, Адочка, он просил никому не говорить.

– Ну, еще бы! А то, наверное, пол-Москвы к нему за соболями выстроится! Нет, детка, я буду помалкивать и с многозначительным видом рассказывать подругам про подарок от былого возлюбленного!

Как хорошо я все-таки знаю свою двоюродную бабку!

Она долго вертелась перед зеркалом, так и эдак прикладывая к себе роскошный мех. При этом она так похорошела и помолодела, что любо-дорого было смотреть. Вот что значит женщина до мозга костей! Наконец, она сняла мех, аккуратно положила его в стенной шкаф и вдруг спросила:

– И все-таки, что там с этой Кариной? У Вадика роман с ней?

– Возможно!

– И ты так спокойно об этом говоришь? Да, кстати, а что тот молодой человек?

– Какой? – искренне не поняла я.

– Синеглазый такой, стишки талантливые декламировал, песенки пел?

– А что с ним?

– Нет, это я спросила! Он же в тебя влюблен до одури! Откуда он вообще взялся?

– Из лесу вестимо!

– Поля, я серьезно!

– Да ну... не о чем говорить.

– Ничего себе! Смылась с парнем в новогоднюю ночь, что называется, от живого мужа, и – не о чем говорить?

Мне так не хотелось опять рассказывать эту идиотскую историю вызволения Насти, что я только рукой махнула.

– Совершенно не о чем говорить!

– Ты с ним переспала?

– Нет, даже не думала. Просто погуляли по ночной Москве.

– Ой, врешь! Чтобы с таким парнем, да просто гулять... Или ты дура, или... Любишь Вадима?

– Ага. Люблю. И мне плевать на Карину Новикову, я так по нему скучаю, Адочка, даже не думала. Он такой... теплый... родной... может, немного недалекий... Но мне и не надо. Понимаешь, он – мой... а тот, Макар, он не мой... Его Анфиса знаешь, как прозвала? Шалый малый!

– Шалый малый? Да, забавно... Но будь я на твоем месте, я бы, наверное, выбрала как раз шалого малого. Мне всегда нравился твой Вадим, он такой фактурный, рост, плечи. Но в том есть что-то мятежное, опасное даже...

– Оно мне надо? Опасное? Я, видно, не такая романтичная особа, как ты!

– К сожалению! – рассмеялась Адочка. – Как показывает доигрывание, я в семьдесят лет вдруг появляюсь в соболях с загадочным видом, и никто не усомнится, что это какой-то привет из моего бурного прошлого... А что у тебя будет в моем возрасте?

– Надеюсь, что в твоем возрасте у меня будет старый фактурный муж и мне придется тщательно скрывать от него свои соболя, – рассмеялась я. И вдруг почувствовала, что безумно, нечеловечески устала.

– Адочка, можно я у тебя переночую?

– Конечно, детка! Ты что-то совсем спеклась.

Утром я сразу вспомнила вчерашний разговор с Бекетовым и подумала: он, скорее всего, смертельно болен и потому думает о душе... Он ведь еще не такой старый. А впрочем, какое мне дело до его души? Один грех я помогла с нее снять, и ладно, хотя, если он и вправду болен, мне его жалко. Он, кажется, очень одинокий человек. Но я не собираюсь скрашивать его одиночество. У меня своих забот хватает.

– Ну, чего от тебя хотел Бекетов? – встретила меня Настя.

– Предлагал создать целую сеть кафе и чтобы я ее возглавила.

– Ух ты! Ты согласилась?

– Еще чего! Не хочу! Откроем еще такое же кафе в Москве, и пока хватит. А там будет видно, но это все не интересно, а вот там, в ресторане была Туманова...

И я в красках поведала подруге о вчерашнем инциденте.

– Ох, Полька, какая ты крутая, обалдеть!

– Да ладно, что у нас нового?