Похититель звезд

Затем он направился к Натали на первый этаж. Под ее дверью была видна полоска света, и он смело постучал. Дверь тотчас же распахнулась.

– Добрый вечер, Наталья Сергеевна, – сказал поэт серьезно. – Я написал новые стихи, и раз уж вы были так добры, что попросили показать их вам, я и принес.

Натали порозовела от смущения и счастья, когда он вручил ей листок со стихами. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Нередин сделал таинственное лицо, зачем-то прижал палец к губам (хотя ему было решительно все равно, слышат их или нет) и, коротко поклонившись, отправился обратно к себе. Ему было и смешно, и немного стыдно. Он понял, что все-таки почему-то подозревает именно Натали в похищении его черновиков, и хотел таким оригинальным способом себя обезопасить.

Когда он поднимался по лестнице, ему показалось, что внизу скрипнула дверь комнат, которые теперь занимал итальянский священник. Однако в тот момент Алексей не обратил на это никакого внимания, а просто вернулся к себе и лег спать.

Глава 13

Шаги. Шаги и голоса. Двери: хлоп-хлоп. Снова шаги. Сердитые возгласы.

Амалия повернулась на постели, бросила взгляд на часы. Всего восемь утра, а она никогда не встает раньше одиннадцати. Вздохнув и смежив веки, баронесса попыталась снова уснуть.

Гро-озное зелье… грозное… кровь с чернилами… Все-таки он замечательный поэт. И как человек… (Амалия зевнула) оказался лучше, чем она думала… Нет, все вздор… спать, спать…

Бам-бам-бам!

– Амалия Константиновна!

Боже, ну кто же так ломится в дверь в такую рань…

– Госпожа баронесса, вы не спите?

«Не сплю, щучья холера… Уже не сплю. Выспишься тут с вами…»

– Амалия Константиновна!

Баронесса встала с постели, набросила на себя пеньюар, шагнула к двери. На пороге стояла Натали Емельянова.

– В чем дело? – довольно сухо спросила Амалия.

В глазах художницы застыл ужас, нижняя челюсть дрожала. Молодая женщина несколько раз начинала говорить, прежде чем сумела-таки закончить фразу.

– Амалия Константиновна… произошло… несчастье… он… он убит.

«Нередин? – охнул кто-то в голове Амалии. – Не может быть!»

– Кто? – мрачно спросила она.

Натали сглотнула.

– Итальянец… тот священник, Ипполито Маркези… Амалия Константиновна, что теперь будет?

Амалия глубоко вздохнула, осмысляя услышанное.

– За полицией послали?

– Да… Только что.

– Кто нашел тело?

– Слуга, Анри… Он бросился к доктору Гийоме, и я услышала их разговор… в коридоре… Потом пришли остальные врачи. Гийоме велел послать за инспектором, как его… который уже был здесь вчера…

Амалия мгновение подумала, вернулась к туалетному столику и стала закалывать волосы. Ей не хотелось, чтобы посторонние увидели ее непричесанной.

– Кто еще знает об убийстве?

– Амалия Константиновна, я никому… Я подумала, надо сказать Алексею Ивановичу… но не решилась. – Амалия молчала, и Натали заторопилась: – Я понимаю, странно выглядит, что я пришла именно к вам, но ведь мы же соотечественницы… Я ничего не понимаю, Амалия Константиновна. Вчера бедная мадам Карнавале, сегодня – вот это…

Да, сказала себе Амалия, именно это. Настораживала последовательность смертей: вчера – старушка, которая отчего-то упала со скалы в море, сегодня – несчастный только что прибывший больной.

Но почему Маркези? При чем тут он?

– Куда вы? – спросила Натали, видя, как баронесса направляется к двери.

– Идем, – коротко ответила Амалия.

И художница более не посмела задавать никаких вопросов.

Вдвоем они спустились на первый этаж, и баронесса толкнула дверь комнаты, которую совсем недавно занимала покойная мадам Фишберн. Похоже, в данном случае примета, что нельзя занимать комнаты умершего, оправдала себя полностью…

При появлении Амалии доктор Гийоме, осматривавший тело, резко выпрямился.

– Прошу прощения, сударыня… Сюда нельзя, здесь место преступления…

Натали, стоя в дверях, ахнула и поднесла руки ко рту. Взгляд ее был прикован к тому, что лежало на полу и что еще вчера звалось синьором Ипполито Маркези.

– Подождите меня в коридоре, – велела художнице Амалия. И сама закрыла за ней дверь.

Доктор Гийоме, заложив большие пальцы рук в жилетные карманы, с вызовом поглядел на молодую женщину.

– Сударыня, если вы видели или слышали что-то и хотите мне сообщить…

– Боюсь, пока мне нечего сказать, – ответила Амалия. – Как это произошло?