Ход Снежной королевы

– Пойдемте со мной, – сказала она, – и вы сами все увидите.

В дверях комнаты Клер толпились служанки. Многие плакали, и у всех были опрокинутые лица. Пока та была жива, они ненавидели ее, теперь же, когда вредная женщина больше не могла им навредить, они совершенно искренне жалели ее. Именно эта искренность не понравилась мне – я почему-то сразу же понял, что в основе ее лежит все тот же загустевший страх.

– Осторожнее, – сказала Матильда. – Она лежит у самой двери.

Я занес ногу, чтобы переступить через порог, – и не сразу смог заставить себя опустить ее. Мне доводилось видеть смерть, но никогда – такую. Пересилив себя, я наклонился над умершей. Ее глаза вылезли из орбит, рот был разинут в немом крике, на лице застыло выражение непередаваемого ужаса. Я не считаю себя трусом, и все же мне сделалось не по себе.

– Да, – пробормотал я, – вы правы. Она умерла вовсе не оттого, что ее столкнули с лестницы. Что-то сильно напугало ее, но что?

Услышав мои слова, стоящие в дверях служанки распялили рты и словно по команде дружно завыли. Это был не плач, не рыдание, а именно вой.

– Прекратите! – рявкнул я. – Ваши слезы ей уже не помогут.

Вперед выступила молодая девица с задорным лицом – Полина, горничная графини Коломбье.

– Конечно, месье, старухе Донадье теперь никто уже не сможет помочь, кроме милосердного бога. – Служанки согласно закивали. – Только вот что я скажу вам, месье. Вы знаете, что мы не любили ее, да и никто ее не любил, но в одном мы совершенно уверены: чтобы напугать ее, надо было хорошенько потрудиться. Потому что Клер Донадье никого не боялась!

– Верно! Верно! – зазвенели нестройные голоса. – Никто из живых не был ей страшен. Она любого могла на место поставить!

– Вот так-то, месье, – заявила Полина, победно глядя на меня. – Единственные, кого боялась Клер Донадье, были не живые, о нет! Испугать ее могли только выходцы с того света. Призраки, – уже завизжала Полина, теряя самообладание, – которые водятся в этом окаянном замке!

– Ну, тут всего лишь ваше предположения, – холодно сказал я. – Кто-нибудь из вас видел или слышал что-нибудь, что могло бы пролить свет на ее гибель? Может быть, кто-то сумел что-то заметить?

Все молчали. Я обернулся к Матильде, ища поддержки. Только она одна пока еще не поддалась общей истерике. Глаза на ее бледном лице ярко блестели.

– Вчера Клер поскользнулась на лестнице, – напомнила она. – Ее отнесли в комнату. Доктор Виньере осмотрел ее сразу же после падения, и он же навестил ее вечером. Это все, что я знаю, но, может быть, вам известно что-то еще? – Матильда повернулась к остальным.

Девушки переглядывались.

– Скажи им, Марианна, – наконец робко прошептала Франсуаза, хлюпая носом.

Марианна нервно прикусила губу и покачнулась.

– Когда я вчера возвращалась к себе в комнату, – буркнула она, – мне послышался крик. Что-то вроде «оставьте меня». Думаю, – теперь она смотрела в пол, – кричала Клер.

– Вы узнали ее голос? – спросила Матильда, подавшись вперед.

– Да, – ответила Марианна, по-прежнему избегая смотреть на нас.

– Тогда почему же вы не пошли и не посмотрели, что с ней? Может быть, она нуждалась в помощи?

Марианна с вызовом подняла голову.

– Если бы я пришла к ней, она бы наверняка меня облаяла, – фыркнула она. – И потом, мне и своих забот хватает, можете мне поверить.

Что можно было возразить?

– Я пойду поищу Констана, – сказал я. – И доктора. Они должны ее осмотреть.

Я двинулся к двери, но Марианна преградила мне дорогу.

– Думаете, месье Констан сможет поймать того, кто это сделал? – с вызовом спросила она. – Как бы не так! Ее убили призраки. Те же самые, что оставили надпись на зеркале. Те, которых видела мадам Эдмонда. Почему, ну почему вы не хотите признать очевидное? Замок проклят! И мы все погибнем здесь!

Это грозило перерасти в самую настоящую панику. Я решил, что пора унять зарвавшуюся служанку.

– Но пока вы живы и здоровы, – одернул я Марианну, – займитесь своим делом, а месье Констан пусть занимается своим. – Я обернулся к Матильде: – Я скоро вернусь, мадемуазель Бертоле.

Матильда улыбнулась – бледной, вымученной улыбкой, при виде которой у меня сжалось сердце.

– Идите, Арман, – сказала она. – Я буду ждать.

3. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье

Все-таки хорошо иметь тетю! Не какую-нибудь вредную тетку с поджатыми губами и жидкими волосами, стянутыми в пучок, а такую тетю, как Дезире, от которой всегда пахнет фиалками и у которой такие мягкие руки.