Ее любили все

Макс нахмурился. Он отлично помнил, что тело писателя осталось лежать именно в спальне. Виктория отвела глаза.

– Операция охоты за сотовыми открыта, – объявил Кирилл. – Где встречаемся?

– Там же, где и все сейчас, – в бильярдной, – ответил Кошкин. – Вас это забавляет? По-моему, зря.

В каждой более-менее многочисленной группе есть люди, которые, скажем так, задают тон. Причем это не обязательно те, кого считают лидерами или вожаками; и не те, кому вроде бы по внешним признакам полагается верховодить. Кирилл мог поклясться, что любой из гостей, которые находились сейчас в доме, зарабатывает куда больше капитана Кошкина; более того, он полагал, что и домработница, если уж на то пошло, должна получать больше, чем этот неприятный тип. И на социальной лестнице, по правде говоря, он, Макс и Филипп стояли куда выше (с Викторией все сложнее, потому что творческие профессии, как и творческие люди, не поддаются однозначной классификации). В общем и целом ни у кого из присутствующих не было никаких особых причин признавать главенство капитана, но стоило тому – не фразой даже, а тоном поставить Кирилла на место, как остальные сразу же молчаливо стали на сторону Кошкина. По взглядам Макса и Филиппа бизнесмен понял, что они его не одобряют, что его попытку разрядить ситуацию они считают совершенно неоправданной, – и, как будто этого было мало, Кирилл натолкнулся на молчание Виктории, как на стену, и молчание это было однозначно осуждающее. Невольно он разозлился. Черт возьми, только пару минут назад плейбой и расчетливый зятек были готовы порвать мента на заплатки, а теперь они уже с готовностью выполняют его приказы. И Виктория тоже хороша – ничего, ну ровным счетом ничегошеньки не знает об этом типе и уже смотрит на него такими глазами, как будто только он один может указать им выход из ситуации, в которой они оказались.

А Виктория смотрела на Кошкина и думала, что он очень симпатичный, но вот эта крайняя замкнутость и закрытость ему не идет. И еще она подумала, что дорого дала бы, чтобы увидеть, как капитан улыбается.

– Ну что, идем? – деловито спросил Макс.

Один за другим они потянулись к выходу из комнаты лжесекретаря. Последним из нее вышел сам Кошкин.

Глава 12

Ловушка

В спальне старого писателя пахло какими-то лекарствами, нафталином и пылью. Половица жалобно скрипнула под ногой капитана, и хотя он по долгу службы успел достаточно насмотреться на мертвые тела, он поймал себя на мысли, что ему хочется поскорее отсюда уйти.

Труп Адрианова лежал на кровати. Глаза писателя были закрыты, но нижняя челюсть отвисла, и на подбородке застыла струйка слюны.

Однако Кошкина больше всего занимал не вид тела, а телефон, который лежал на столе в нескольких шагах от убитого.

«Похоже, тот, кто лишил нас связи, все-таки забыл про него».

Капитан подошел к столу и взял телефон.

…Когда через несколько минут Кошкин вошел в бильярдную, Ира сразу же заметила, что у капитана на редкость мрачный вид.

Макс сразу же подошел к Кошкину.

– Ну, что? – с нетерпением спросил плейбой.

Тот отрицательно покачал головой:

– Сотовый я нашел, но та же история. Ни аккумулятора, ни карты. А у вас?

– Сотовый Маши пропал, а у ее матери его вообще никогда не было. Она не очень в ладах с современной техникой, как я понял. – Макс поколебался. – Кроме того, профессор исчез.

– Уехал?

– Нет. Просто его нигде нет. Кирилл с Викторией не могут его найти.

Кошкин вздохнул.

– И все-таки странно, что у вас нет сотового, – в другом углу бильярдной неприязненно бросила Надя домработнице. – Практически у каждого…

– Да что там, – поддержала ее Илона Альбертовна. – У любого школьника есть, и не один, а несколько!

– Между прочим, – рассердилась домработница, – от ваших телефонов может рак мозга приключиться, да! И вообще, зачем мне мобильник, если я в любое время могу позвонить отсюда?

– В смысле? – встрепенулась Лиза.

– Ну да, в гостиной же есть местный телефон, вы что, забыли? Там надо набрать код, если звонить в Москву, или…

В бильярдной поднялся гул голосов.

– Милочка! – вырвалось у Дмитрия. – Что ж вы нам сразу-то не сказали?

– Точно, телефон! – повторял обрадованный Филипп. – А я и думать о нем забыл!

Лев насмешливо покосился на него:

– А вот мне интересно: каким образом можно забыть, что у тебя дома есть телефон, а?

– Это не дом, а всего лишь дача, – отрезал Филипп, поднимаясь на ноги. – Я полтора года тут не был. Евгения, пока жива была, не очень любила нас сюда пускать.