Лабиринт отражений

— А ты в каком облике туда ходил?

Маньяк замялся.

— Никому не скажешь?

— Никому.

— Я был эльфийской воительницей Ариэль.

— Почему?

— К Горомиру клеился.

Я на миг онемел. Конечно, не моё это дело, но…

— Горомир — это девчонка, — быстро пояснил Маньяк. — У них там полный бардак, девчонки часто мужские роли играют, парни — женские. Я её полгода клеил…

— И как?

— Никак. Горомир с Дианэль сдружились.

Я не рискую уточнять, кем была Дианэль на самом деле — парнем, или девушкой. Уж очень мрачный у Шурки тон.

— Встретишь там Горомира, передавай привет от Ариэль, — добавляет Шурка. — Мы так, ничего расстались. Дружески. Блин.

— Мне нужно на тот сервер, где существует город Лориен, в котором правит Леголас. Там твой Горомир пасётся?

— Не «твой», а «твоя»! — обрезает Шурка. — Не знаю, давно у ролевиков не бывал. Сейчас найдём.

Он загрузил Вику и начал шарить через терминал по серверам. Минут через пять поиск увенчался успехом.

— Вот! «Пресветлый Леголас приглашает мудрых эльфов, храбрых людей и шустрых хоббитов в великий город Лориен, ибо наступили дни последней битвы сил добра с орками и гномами!» Тебя встретят с распростёртыми объятиями.

— Это излишне.

— А… по бутылочке пива? У тебя ещё полтора часа.

Пиво после коньяка? Но у меня и впрямь ещё уйма времени. С Шуркиной помощью мы нарисовали личность довольно быстро.

— Давай, — решаюсь я.

101

Я запер за Шуркой дверь, очень-очень тщательно навесил цепочку. Заглянул на кухню, убеждаясь, что газ выключен.

Пьяным я себя не чувствовал. Четыре бутылки пива — мелочь. А коньяк вообще не в счёт.

По пути к компьютеру под ноги всё время попадались какие-то провода, старые тапочки, обронённые с полки книги. Это Шурка запнулся и схватился за полку в попытке удержаться. С чего бы?

— Вика, почта есть? — буркнул я.

— Не поняла, Леонид.

— Почта есть? — медленно повторил я.

— Да.

Может быть, два литра тёмного пива, выпитые в ударных ритмах — не так уж и мало? Если Вика не узнаёт мой голос…

Я подавил приступ раскаяния и начал пролистывать почту.

Всякая ерунда.

Надо ещё заглянуть на «доску объявлений».

Разумеется, никто из работодателей или друзей не знает моего настоящего адреса. Если кто-то хочет связаться не просто с Леонидом, а с дайвером, то существует лишь один путь — поместить объявление на станцию электронной связи. Это просто компьютер с модемом и обширной памятью, куда может заглянуть любой желающий и прочитать все объявления. Кодированная метка позволяет отсортировать нужные депеши, шифр не даёт ламерам возможности подделывать чужие сообщения, а туманные фразы самих писем будут понятны лишь адресату. Полная анонимность и надёжность. Попробуй, выбери среди любовных интрижек, мелкого бизнеса и пустого трёпа секретную информацию.

Нечасто я нахожу на «доске объявлений» письма в свой адрес. Но сегодня их было два.

«Иван! В канун путешествия по лесу жду тебя там же, где мы занимались делением. Серый.»

Это Ромка. «Делением» мы занимались в «Трёх поросятах». А канун операции в «Аль-Кабаре» наступил четверть часа назад.

Я неожиданно протрезвел. С чего бы Ромке искать меня — и так срочно? Письмо он написал этой ночью. Интересно, сам — или под диктовку… Человека Без Лица, например?

Второе письмо я ожидал увидеть.

«Семьдесят семь. Где обычно, как обычно. Братья.»

Семьдесят семь — мой номер. Братья-дайверы в гневе…

Как велит Кодекс, я назвал Крейзи Тоссеру и Анатолю своё дайверское (и настоящее, кстати) имя.

Как велит Кодекс, они подали на меня жалобу. Я вторгся в их рабочее пространство. Применил оружие.

Такого не прощают.

— Неудачник… — пробормотал я. — Мать твою… что же ты со мной делаешь?

Будь проклят миг, когда я купился на Медаль Вседозволенности и пошёл тебя спасать!

— Вика, погружение, — приказал я. — Личность номер семь… Лекарь.

Я знаю три Ромкины личности. Включая волка, даже четыре. Но сегодня он пришёл в новой — тощенький очкастый юнец с всклокоченными волосами. Тот стоит у стойки, таращится по сторонам, и аккуратного Романа ничем не напоминает. Я узнаю его лишь потому, что юнец в один приём выпивает стакан перцовки.

— Ромка?

— Лёня?