Мобильник (черновик перевода)

11

Клай стоял на перекрестке и наблюдал, как все дальше и дальше уходят лучи их фонарей. Он не сводил глаз с фонаря Джордана, который растворился в темноте последним. Мгновение-другое оставался единственной искоркой на вершине первого к западу холма, словно Джордан остановился, чтобы обернуться. И вроде бы помахал рукой. А потом исчез, и воцарилась тьма. Клай вздохнул, воздух завибрировал в горле, словно предвещая слезы, закинул рюкзак за плечи и пошел на север по обочине шоссе 11. Где-то без четверти четыре пересек территориальную границу Норт-Беруика, оставив Кент-Понд позади.

Телефонное «Бинго»

1

Он имел полное право вернуться к более привычной жизни и идти днем: Клай точно знал, что мобилолюди его не тронут. Во-первых, он был неприкасаемым, во-вторых, они хотели, чтобы он пришел в Кашвак. Проблема заключалась в том, что он привык к ночному бодрствованию. «Все, что мне нужно, так это гро и плащ, в который я смогу завернуться, укладываясь в него», – думал он.

Красная и холодная заря первого после расставания с Томом и Джорданом утра застала его на окраине Спрингвейла. Рядом со зданием Спрингвейлского лесного музея Клай заметил небольшой домик, возможно, коттедж хранителя музея, который показался ему очень уютным. Он взломал замок двери черного хода и вошел. Порадовался, обнаружив, как дровяную печь, так и водяной насос. Не разочаровала его и кладовая, набитая продуктами длительного хранения и не тронутая мародерами. Свои находки он отпраздновал большой миской овсянки, которую залил приготовленным из порошка молоком, добавив сахара и изюма.

В кладовке нашлись также пакеты из фольги с сублимированной яичницей с беконом. Они стояли на полке, словно книги в обложке. Одну порцию он съел сразу же, несколько пакетов сунул в рюкзак. Поев гораздо лучше, чем мог ожидать, Клай прошел в спальню, лег и тут же уснул.

2

По обеим сторонам дороги стояли длинные павильоны.

Он очутился не на шоссе 11, с его фермами, городками, открытыми полями, магазинами с товарами первой необходимости и бензоколонкой, которые встречались каждые десять-пятнадцать миль, а на автостраде, проложенной по диким местам. Справа и слева густой лес подступал к самым кюветам. С обеих сторон белой центральной полосы стояли две длинные людские очереди.

«Налево и направо, – звучал усиленный динамиками голос. – Налево и направо, формируйте две очереди».

Голос этот чем-то напоминал голос ведущего в павильоне «Бинго» на ярмарке в Акроне, штат Огайо, но, по мере того, как Клай подходил все ближе, шагая по центральной полосе, он понял, что этот усиленный динамиками голос звучал в его голове. И принадлежал Порватому. Да только Порватый был… как там называл его Дэн… всего лишь псевдоподией. И Клай слышал голос стада.

«Налево и направо, две очереди, все правильно. Именно так».

«Где я? Почему никто не смотрит на меня, не говорит: «Эй, приятель, не лезь вперед, дождись своей очереди?»

Впереди две очереди плавно расходились, словно съезды с основной трассы, одна «втекала» в левый павильон, вторая – в правый. В таких павильонах фирмы, обслуживающие торжества на свежем воздухе, обычно устраивали «шведские столы». Теперь Клай видел, что перед каждым павильоном очередь делилась на десять или двенадцать коротеньких очередей. Люди ждали, словно пришедшие на концерт фэны, пока порвут билет и пропустят в зал.

По центру дороги, в том месте, где расходились обе очереди, стоял Порватый, по-прежнему в красном «кенгуру», уже выношенном чуть ли не до дыр.

«Налево и направо, дамы и господа, – губы не двигались. Слова передавались телепатически, усиленные мощью стада. – Двигайтесь, двигайтесь. Каждый получит шанс позвонить кому-нибудь из своих близких, прежде чем войти на территорию, где нет сотовой связи».

От этих слов Клай содрогнулся. Испытал шок от осознания того, что все это с ним уже было. Так бывает, когда слышишь хорошую шутку через десять, а то и двадцать лет после того, как слышал ее впервые. «Где это? – спросил он Порватого. – Что вы делаете? Что тут творится?»

Порватый не посмотрел на него, и, разумеется, Клай знал, почему. Он перенесся в то место, где шоссе 160 входило в Кашвак, и перенесся туда во сне. А насчет того, что там творилось…

«Это телефонное бинго, – подумал Клай. – Это телефонное бинго, и павильоны, в которых играют в эту игру».

«Не останавливайтесь, дамы и господа, – транслировал Порватый. – У нас только два часа до захода солнца, и мы хотим пропустить как можно больше из вас, прежде чем закончится наш рабочий день».