Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить...
– Идти в Храм. – Маньяк пожимает плечами.
– Ясно даже пьяному ежику… – бормочет Падла.
– А единственный вход в Храм где? В «Лабиринте Смерти»! – Зуко торжественно поднимает указательный палец.
– И этот дайвер уже там, – кивает Падла. – Это уж будьте-здрасьте! Он, зуб даю, еще вчера туда рванул!
– Тогда чего мы сидим? – спрашивает Маг. – Если кому-то еще неизвестно – я специально взял отпуск на три дня! Фирму свою без руководства оставил, на придурка-компаньона, который только языком трепать умеет и пошлые шуточки отпускать! Так что давайте быстренько все двинемся в «Лабиринт» и поможем Леониду войти в Храм!
– Остается последний вопрос: кто именно пойдет? – говорит Чингиз.
– Все… или? Лично я, разумеется, иду.
Несколько секунд слышно лишь, как потрескивают в камине дрова.
– Я специально взял отпуск… – робко повторяет Зуко.
Падла шумно вздыхает и косится на Чингиза:
– Ты видел, что я с утра пива не пил? Ну… почти не пил.
Маньяк лишь усмехается.
– В отношении меня вопросов как бы и нет, – говорю я. – За неимением других дайверов…
Пат в углу встает. По лицу видно, что он готов к долгой и безнадежной схватке:
– Чингиз… если вы меня не возьмете… ты мне больше не друг… знать тогда тебя не хочу!
Мы все смотрим на мальчишку. Тот подозрительно хлюпает носом и продолжает:
– Если я вчера сглупил, то это еще ничего не значит! Между прочим, каждый ошибается! А если никогда не давать возможности исправить ошибки, то они так и останутся неисправленными, и ошибшийся человек будет с этими ошибками жить, и… и ошибки эти…
Он путается в своей пылкой сумбурной тираде, смолкает и в полном отчаянии кричит:
– Чин, ну так вы меня берете или нет?
Чингиз давит в пепельнице сигару, будто обычный бычок.
Я знаю, о чем он думает.
– Если меня часто убивать будут, так ладно, я тогда отстану, я вас не заторможу! – говорит Пат. – Тогда вернусь домой! Честное слово!
Он так и не может понять до конца, что все изменилось. Что не после любой смерти в глубине можно будет вернуться домой. Что вчера мы уже готовы были его похоронить.
– Чин… – совершенно безнадежно говорит Пат.
– Да что ты кричишь, будто программист при виде калькулятора… – Чингиз встает. – Конечно, берем. Ты из нас самый образованный в играх. Куда мы без тебя…
Я бы ему поаплодировал. Но нельзя.
Когда человек берет на себя ответственность за кого-то другого – это не нуждается в аплодисментах.
А то все станут озираться на редкие звуки в глухой тишине.
111
Мы подходим к арке из черного камня такой слаженной группой, что вряд ли кто-то может принять нас за компьютерных фантомов-массовиков.
И результат не заставляет себя долго ждать – к нам начинают прибиваться другие игроки. Двое парней, делающих вид, что болтают исключительно между собой, нервная девица потрясающе некрасивой наружности, какой-то бесцветный субчик…
Честно говоря, мне это не особо нравится…
Переглядываемся.
Чингиз кивает.
В общем, двух мнений тут быть не может. Служить тараном, который потянет за собой других игроков, мы не собираемся.
– Эй, братишки-сестренки! – громко произносит Падла. – Мы сами по себе, вы – сами.
– «Лабиринт» – игра командная, – замечает невзрачный тип.
– Конечно, – миролюбиво говорит Шурка. – Кто бы спорил? Вот только наша команда уже укомплектована.
Споров не возникает. Кто-то ускоряет шаг, кто-то отстает, кто-то отходит в сторону.
Бесконечная река из человеческого мяса и крови течет в жадный зев «Лабиринта»…
– Эй, Стрелок!
Вот это интереснее.
Оглядываюсь.
Ага…
Это вчерашняя девица, Нике. Она чуть изменилась – стала блондинкой, и глаза, кажется, побольше. Но лицо осталось вполне узнаваемым.
– Тоже решил повторить попытку? – Она подходит ближе. С любопытством смотрит на моих спутников.
– Мы повторяем. – Я сразу расставляю необходимые акценты.
– Группой? И все Стрелки? – Нике улыбается. Подмигивает Пату – тот сразу начинает пыжиться и шагать неестественно прямо.
– Конечно. А где твоя команда? – спрашиваю я.
Нике морщится.
– Я отстала. Помнишь, там был такой, очень культурный? Мы его Профессором прозвали…
– Который призывал к коллективной игре? – вспоминаю я.
– Да. Он, конечно, призывал… Мы объединились еще с тремя командами. Но темп Профессор задал такой, что половина отряда отсеялась. Остальные, наверное, уже этапов десять отмахали. – Нике улыбается, но как-то неуверенно.