Всем сестрам по мозгам

– Ничего забавного от полицейских ждать не приходится.

– Одну мою подружку, Алиску, они оштрафовали, – пожаловалась Лиза. – Да еще на работу бумагу прислали, написали там, почему ей надо деньги из зарплаты вычесть. Злые такие. Их главный даже хотел Алиску посадить, но папа ей суперского адвоката нашел.

– И что украла твоя подруга? – лениво спросила Жанна, отхлебывая кофе.

– Алиска не такая, – зачирикала Лиза, – она честная, как Колобок.

– Как Колобок? – с недоумением повторила Раиса Ильинична. – Почему ты считаешь его образцом честности?

– Он откровенно на чужие вопросы отвечал, а мог соврать и волку, и медведю, и трубочисту, – пояснила Лиза.

– Колобок говорил с человеком? – продолжила удивляться Нестерова. – Вроде в сказке ему встречались одни звери.

– А бабушка с дедушкой? – заржала Жанна.

– Точно, – кивнула Елизавета, – они его съесть хотели. Настоящие людоеды!

Я отвернулась к окну и постаралась не рассмеяться в голос.

– Алиска врать не умеет, – вещала Лиза дальше. – Сидели мы вечером у нее дома. Скукотища! Папа Алисы запретил ей на день рождения идти, потому что там плохая компания. На самом деле компания хорошая, все свои, веселые, но отцу показалось, что она плохая, потому что Галя Андреева, ну та, у которой днюха была, в понедельник на свободу вышла. Она за наркоту сидела. А ее парень, Алешка, как раз в понедельник-то сам сел, и тоже за наркоту. Очень прикольно получилось – ее домой отпустили, а его, наоборот, в тюрягу сунули. Так они и не встретились.

– Шекспир отдыхает, – с самым серьезным видом произнес Леонид, – Ромео и Джульетта в свободной России.

– Они нормальные ребята, – невозмутимо вещала Лиза, – но Алискин отец прямо взбесился, пообещал ей руки-ноги выдернуть, если в гости усвистит. Я с ней из дружбы осталась. Сидели без дела весь вечер, а потом разошлись. И через два дня – такое! Вау! Приходят за Алиской полицаи… Жуть! Отец ее прямо ошалел, пообещал им руки-ноги выдернуть, но они его слушать не стали, увели Алиску. А за что? За эсэмэску!

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны, – буркнула Жанна. – Что девчонка написала в сообщении? «Продам все государственные секреты Родины. За доллары. Дорого»?

– Алиске было скучно, она решила повеселиться, отправить сообщение. Вбила номер от балды… ну, придумала его, – пояснила Лиза, – типа, получит кто-то, кого мы не знаем. Слова не обидные: «Я беременна».

Леня рассмеялся, Раиса Ильинична посмотрела на него с укором:

– Совсем не весело. Представь, что такая гадость прилетела к тебе, и Жанночка-красавица увидела бы это известие.

– Мне по барабану, – с набитым ртом сообщила Реутова, – пусть хоть целый пионерский отряд с животами ходит.

– За такую эсэмэску нельзя арестовать, – удивился Леонид.

– Ой как ты ошибаешься! – воскликнула Лиза. – Алиске по полной программе не свезло. Номер подружка из воздуха взяла, но он реальный и принадлежит большому полицейскому начальнику, а у того жена ревнивая, вечно в его трубке шарится.

– Бог шельму метит, – назидательно произнесла Раиса Ильинична. И добавила: – Нельзя другому пакости делать, они к тебе совершенно точно в тройном объеме вернутся.

– Не повезло твоей Алисе, – кивнул Реутов. – Наша полиция из-за обычного человека не вздрогнет, а вот ради начальничка расстарается.

– Простите, господа, – заговорил Мануйлов, возвращаясь в столовую, – у меня для вас две новости, обе неприятные. В больнице от полученных травм скончалась Анна Хачикян.

Раиса Ильинична вскрикнула и начала креститься, Леня забарабанил пальцами по столу, Жанна с невозмутимым видом продолжила ковырять вилкой омлет.

– Кто она такая? – пропищала Лиза.

– Одна из предполагаемых наследниц, – ответил Реутов. – Ты ее не видела, потому что Аня до твоего появления здесь упала в фонтан и разбила голову.

– Богородица, Заступница… – бормотала Нестерова, – спаси и сохрани…

– Перестань, – поморщилась Жанна.

– Надо помолиться за душу усопшей, – возразила та.

– В комнате нет икон, – напомнила Жанна, – ты крестишься на фотографии предков Сергея Павловича. Я вижу, смотришь на снимки, которые стоят на консоли. Очень глупо.

Я машинально глянула на старинные дагеротипы, заключенные в серебряные рамки. И снова благообразный мужчина и женщина с высоко уложенной прической показались мне знакомыми. Где-то я их уже видела, вот только не могу припомнить, при каких обстоятельствах.