Ивану Павловичу Подушкину, секретарю бизнесвумен Норы, фатально не...
Ветер – враг.
Но убить его нельзя, и Помпилио выбрасывает ветер из головы, сосредотачиваясь на целях.
Выстрел.
Корзину болтает из стороны в сторону, подбрасывает и резко ведет вниз, прицеливаться не просто… Нет – прицеливаться невозможно, но Помпилио упрям. И он – бамбадао.
Выстрел.
Мощная пуля влетает в двигатель аэроплана, и тот буквально лопается, разлетается на части, и самолет падает вниз.
Выстрел.
Мимо.
Выстрел.
Помпилио отворачивается, перезаряжает «Сестер», делает вдох и снова ищет цели. Он открывает огонь еще до того, как корзину опустили на нужное расстояние, он желает сполна использовать эффект неожиданности, и у него получается. Самолеты летели прямо на него, попадали под крупнокалиберные пули «Трех сестер» и не могли уклониться.
Выстрел.
Четыре машины отправляет в океан Помпилио прежде, чем летчики разбираются в происходящем. Прицеливаться невозможно, но самолеты летят прямо на него, а он бамбадао. Он бьет в двигатели и в пилотов, тратит по три выстрела на самолет, но пока побеждает.
Выстрел, выстрел, выстрел…
И самолеты отступают.
– Что происходит?
– Они спустили «корзину грешника»… – бормочет капитан.
– Зачем? – изумляется Нучик.
– А вы не видите? – огрызается цепарь.
Очередной аэроплан дергается, теряет ход и штопором уходит в океан.
– Летчика достал, – объясняет капитан.
– Мой кузен Помпилио – бамбадао, – произносит Нестор. – Я не думал, что он рискнет на эту безумную вылазку, а потому – восхищен.
– Вы что, гордитесь им? – Галанит в ярости. Он не находит слов. Он готов выплеснуть на ненавистного адигена всю накопившуюся желчь, но успевает опомниться и выпаливает лишь один вопрос: – Вы им гордитесь?
Но в этом вопросе – злоба.
На которую Нестору плевать.
– Да, барон, горжусь, – не скрывает Гуда. – Помпилио делает то, на что не хватило бы духу ни у кого на свете. Он – настоящий адиген.
– Он уничтожает наши аэропланы!
– Разумеется, барон, уничтожает. Кузен Помпилио – превосходный стрелок, а самолеты – прекрасная, очень крупная цель. – Нестор подносит к глазам бинокль, смотрит, как аэропланы кружат на безопасном расстоянии от цеппеля, и цедит: – Надеюсь, теперь эти кретины сообразили, что нужно стрелять по корзине?
– Уходи, уходи…
Галилей не отрывает взгляд от объемной карты. Он превысил все допустимые нормы, он сидит в работающем астринге уже больше тридцати минут, он почти втянулся в Пустоту, почти растворился в ней. Он вытирает рукавом текущую из носа кровь, тут же до крови кусает губу, и рот наполняется солоноватым, а в голове проясняется. Галилей знает, что может потерять сознание в любой момент, но продолжает бормотать:
– Уходи, тварь, уходи…
И крупная рябь превращается в едва различимые черточки. «Сучий всполох» затихает, наигравшаяся Пустота соглашается допустить цеппель к Свемле, и Галилей хватается за трубу:
– Капитан! Стоп машина!
– Пять минут! – орет Дорофеев. – Вытаскивайте мессера!
Лилиан бежит к подъемнику.
Выстрел.
Корзина идет вверх, и Помпилио промахивается. Но он понимает, что это не ветер, а движение, а потому улыбается.
Выстрел.
– Они втягивают корзину!
– Скорее! – рявкает Нестор. – Скорее!
Но грозная «Длань» слишком медлительна. Снаряды не добивают.
– Капитан, время! Точка вот-вот закроется!
– Стоп машина!
Мерса вываливается из мотогондолы, срывает с лица респиратор и счастливо улыбается. У него нет сил возвращаться на пост, нет сил сбросить тлеющую куртку и даже почувствовать боль от ожогов сил нет. Он может только улыбаться и жадно дышать. Так продолжается несколько секунд, после чего алхимик разжимает кулак и гордо смотрит на бирку: «Проверено. А. О. Мерса alh. d».
Он счастлив. Он не слабак.
Выстрел.
– Скорее! – кричит Лилиан. Ей кажется, что трос наматывается на барабан слишком медленно. Ужасающе медленно. – Скорее!!
Валентин не отвечает, он шепчет молитву, потому что сейчас от него ничего не зависит.
Выстрел.
«Хвостик» вонзается в Сферу Шкуровича, Свемла ждет, но Галилей медлит, ведь капитан сказал – пять минут. Его руки дрожат, глаза слезятся и кровоточат и уши кровоточат. Красное заливает астринг, но Галилей ждет. А потом понимает, что карта начинает терять объем – планеты расходятся…
Выстрел.
Самолет заходит сзади, открывает огонь издалека. Несколько пуль прошивают корзину, но не бамбадао. Помпилио видит отверстия, поворачивается и наводит «Трех сестер» на врага.