Кардонийская рулетка

— Которых в первую очередь интересует ваше оружие, — не сдержавшись, вздохнула молодая адира.

— Лилиан? — Фредерик выразительно посмотрел на жену, однако консул остался спокоен. Сильные эмоции у него вызывали приотцы, в остальном он был готов к разумным дискуссиям.

— Не любите оружейников?

— Я видела, чем заканчиваются игры с оружием. — Лилиан помолчала. — Винчер, вы ведь знаете, что я с Заграты и была в Альбурге во время переворота.

— Знаю, — не стал скрывать Дагомаро.

«Так это ты была с королевскими детьми! Тебя спасал Помпилио!»

Теперь Кира смотрела на Лилиан совсем другими глазами. Теперь она знала, что эта холодная, похожая на законченную эгоистку адигена вернулась в окруженный мятежниками дворец, постыдившись оставить в беде трех подростков. Вернулась на верную смерть и погибла бы, не окажись рядом Помпилио.

«Вы вместе или нет?»

Кира перевела взгляд на дер Даген Тура, но лишь разочаровано вздохнула: лингиец никак не отреагировал на упоминание Заграты.

— То, что я видела, навсегда отвратило меня от так называемой романтики войны, — медленно продолжила адигена. — Я хочу, чтобы на Кардонии сохранился мир, и ради этого пойду на все.

Кира вспомнила мертвого Френка и мысленно согласилась с молодой женщиной:

«Пожалуй».

Но у ее отца было другое мнение.

— Вы видели людей, а не оружие, — негромко произнес Дагомаро. — Люди стреляли и бросали гранаты, люди вели бронетяги, заряжали пушки и давили на пулеметные гашетки. Люди, Лилиан, мы говорим о них. Без человека даже лучшая бамбада — всего лишь мертвый металл. — Винчер бросил хитрый взгляд на Помпилио: — Не так ли, командор?

— Я — бамбадао, консул, а потому — не так. Бамбады живые.

— Вы ошибаетесь.

Улыбка, легкое движение кистью руки, сопровождающееся сверкнувшими на пальцах бриллиантами, и одно-единственное слово:

— Ничуть.

Дагомаро усмехнулся и вновь обратился к Лилиан:

— Скажу откровенно: мне нравится заниматься оружием. Оно требует высокого уровня производства, квалифицированных рабочих и лучших материалов. Еще оно сложно в изготовлении и приносит большую прибыль. Мне нравится заниматься оружием, Лилиан, но я с удовольствием произвожу паротяги, паровозы, гражданские паровинги и сеялки, потому что в первую очередь мне нравится производить, понимаете? Я наслаждаюсь процессом, постепенным превращением руды в сложные механизмы, мне нравится создавать, но вот беда: паротяги и сеялки перестали покупать, а моим рабочим нужно кормить семьи. Я понимаю — вас потрясли события на Заграте, но я должен думать о себе и своих людях, так что не нужно обвинять меня в торговле смертью. Я делаю то, что должен.

Дагомаро говорил спокойно, но слова заставили дер Саандера вернуться к извинениям:

— Поверьте, консул, мы не планировали оскорбить вас.

— Вы ведь поняли, что именно я сказала, — вздохнула Лилиан, легко прикоснувшись к руке супруга. Фредерик понятливо умолк. — Я не хочу войны, и вы, надеюсь, тоже. И если это так, я буду во всем вас поддерживать.

— Вы будете меня поддерживать, чтобы не отдать Кардонию Компании.

— Не будьте самоуверенны.

— Я все просчитываю.

— Я вижу.

Перемена была разительной: только что Лилиан и Дагомаро говорили о принципах, о том, что их действительно волнует, говорили искренне, раскрываясь перед собеседником, и вот они с улыбкой, можно сказать, шутя, обмениваются быстрыми фразами.

«Они почувствовали друг друга, — понял Помпилио. — Лилиан подобрала к нему ключик».

А значит, половина переговоров сделана.

— У вас есть другие условия, консул?

— Только Унигарт. — Дагомаро кивнул, словно подтверждая серьезность заявления, и продолжил: — Теперь ваши условия, адира. Чего просят дары за свою помощь?

— Дары не просят, — мягко произнесла Лилиан. — Дары выдвигают условия.

— Это конфиденциальная информация. — Фредерик неуверенно посмотрел на Помпилио. — Мессер, сожалею, но я вынужден просить вас оставить нас.

— Я с уважением отношусь к тайнам даров, — улыбнулся дер Даген Тур. — Болтайте, а мы с Кирой прогуляемся по парку.

— С удовольствием. — Девушка поднялась и взялась за ручки инвалидного кресла. — Надеюсь, я справлюсь с управлением.

— И не только с ним.

Дагомаро сморщился так, словно вынюхал щепоть тырского шмыца, но смолчал.