Кардонийская рулетка

— Ты знал, что я не пройду мимо, — хмыкнул адиген. — Точнее, не проеду.

Валентин подкатил кресло к столику, а Благ, выдержав короткую паузу, расположился напротив. Так же, как и адиген, старик предпочитал традиционное одеяние, но в отличие от Помпилио, выбравшего расшитый золотом месвар из каберского шелка, ауслег был облачен в серый, грубой ткани хитон, перехваченный потертым поясом, и простенькие сандалии на деревянной подошве. Длинные седые волосы лидер мриагеров вязал в хвост, когда-то пышный, а теперь уныло тощий, зато брови удались: по-стариковски густые, с торчащими во все стороны волосиками, во время разговора они заслужили от Помпилио целых трех недоуменных взглядов. Единственным дозволенным Благу украшением была татуировка на правой щеке: три солнца, связанных копьем Гермеса Трисмегиста, которого мриагеры почитали Первым Пророком.

Убранство ювелирной лавки было таким же скромным, как и одежда старика: простой деревянный стол, два стула, тусклый светильник, не освещающий, а превращающий тьму в полумрак. Никаких стеклянных витрин с товаром, никаких прилавков: мриагеры не доверяли клиентам сложный и деликатный процесс выбора, они…

— Мы знаем, что вам нужно, мессер.

— Ты слышал, Теодор? — рассмеялся адиген. — У тебя появились конкуренты: они тоже знают, что мне нужно.

Слуга ответил скупой улыбкой.

Дите Благ тоже улыбнулся, едва заметно пошевелил пальцами, и в комнате возник, во всяком случае, именно так показалось гостям, облаченный в черное мужчина. В руках он держал накрытый платком поднос.

— Синьорина Кажани любит жемчуг, — продолжил старик. — В ее коллекции представлены украшения со всех концов Герметикона, но такого, даю слово, у нее еще нет. Гарнитур «Розовый Банир».

Мужчина поставил ношу перед Помпилио, убрал платок, и взору адигена открылся удивительной красоты комплект из крупных и розовых, согласно названию, жемчужин. Слева каким-то чудом возникла настольная лампа, однако включать ее дер Даген Тур не стал, ему дополнительный свет не требовался.

— Такого комплекта нет даже у супруги барона Здучика. — Ауслег позволил себе короткий смешок. — А уж она, поверьте, мессер, в драгоценностях разбирается.

Ожерелье, браслет, серьги, два кольца… Розовое прекрасно смотрелось на черном бархате, и не было никаких сомнений в том, что на смуглой коже певицы жемчуг будет выглядеть столь же великолепно.

— Пусть завернут.

— Да, мессер.

— Теодор!

Валентин и мужчина в черном вышли из комнаты, их сменил розовощекий юноша в скромном и тоже черном одеянии, который быстро накрыл к чаю — алкоголь и кофе мриагеры не употребляли.

— Аромат кажется знакомым.

— Это белый чилькатский чай, — неспешно ответил Дите Благ. — Он идеально подходит для серьезной беседы, мессер.

Юноша исчез, и это позволило Помпилио приступить к делам:

— Абедалоф Арбедалочик.

— Необычайно сильный и опасный человек, — очень быстро и очень мягко ответил ауслег. Казалось, он знал, о ком спросит адиген.

— Приходил?

— Три дня назад.

— Расспрашивал о Дагомаро?

Мриагеры не раскрывали тайн чужих визитов, но положение Помпилио и проявленная проницательность заставили ауслега нарушить правило: старик едва заметно кивнул. Дер Даген Тур знал, что не может рассчитывать на большее, а потому продолжил расспросы:

— Что за человек Арбедалочик? За исключением того, что он опасен.

— У него великое будущее.

— Не люблю предсказаний.

— Весьма интересное настоящее.

— Согласен.

— И удивительное прошлое.

Отвечая, ауслег разлил чай по тончайшим, вивильского фарфора, чашечкам и подал гостю. По комнате растекся легкий аромат жасмина, смешанный с запахом прошедшего на заре дождя.

— О будущем Арбедалочика ты говоришь более уверенно, чем о его же прошлом, — заметил адиген.

— Как я сказал, прошлое Арбедалочика удивительно.

— Чем?

— Тем, что его нет.

Вот и главный ответ на главный вопрос.

— Рассказывай, — приказал Помпилио.

Дите Благ сделал маленький глоток чая.

— Официально Арбедалочику двадцать семь лет. Родился, если верить документам, на самой окраине Герметикона: его родители работали в фактории Компании на Абакате. Должность они занимали маленькую, зарабатывали соответственно, а потому не смогли дать сыну образования. Абедалоф окончил школу, поступил на мелкую должность в фактории и должен был всю жизнь провести на Абакате, но вмешался случай.