Кардонийская рулетка

— Без лести не получится, — осклабился щуплый. — Мы предлагаем контракт, потому что вы ничего не боитесь и всегда доводите дело до конца. Ваша репутация играет за вас.

— Репутация ничего не играет, она просто есть.

— Можно сказать и так, — согласился щуплый. Помолчал и продолжил: — Больше мы не встречаемся. Вот ключ от ячейки на главном почтамте Унигарта, будем использовать ее для связи. Каждый день обязательно просматривайте раздел объявлений в «Кардонийской звезде», ищите те, что будут подписаны мадам Валедакеда, в них будут указаны даты проведения акций.

— А ведь я еще не согласился, — задумчиво протянул Отто, откидываясь на спинку стула.

Ключ и записка остались на столе.

— Я человек маленький, но не глупый, — вновь осклабился щуплый. — Вы прекрасно держите лицо, Огнедел, но глаза… — Он покачал головой. — У меня огромный опыт чтения по глазам, я вижу, что вы согласились.

Лайерак медленно кивнул:

— Гонорар?

— Если не ошибаюсь, мы говорили о растарском жемчуге?

— Цены на него стабильны, а места он занимает мало, и то и другое меня полностью устраивает.

— Три первые жемчужины ждут вас в доме. — Щуплый допил свое пиво, бросил на стол пару серебряных монет, но подниматься не стал, выдал последнее пожелание: — Пусть все ваши люди отпустят бороды.

— Мы не собираемся светиться.

— Вы не хуже меня знаете, что всего не предусмотришь. И я хочу, чтобы в описании очевидцев обязательно прозвучало: бородатые мужики.

— Я вас услышал.

Глава 3

в которой Дагомаро много говорит, Кира получает хорошее известие, Помпилио возвращается в семью, офицеры «Амуша» готовятся, а Лайерак выходит на работу

Страх, подозрительность, недоверие, настороженность…

Людей не переделаешь, и эти чувства они будут испытывать всегда. Тем более — на новой, неизведанной планете, тем более — оказавшись на этой планете не по собственной воле, почти без оружия и припасов, и только-только пройдя через ужасы Белого Мора.

Первые кардонийцы встретили новую родину без улыбок. Обрадовались, конечно, что оказались в свободном от страшной заразы мире, но облегчение быстро сменилось пониманием трудностей, ожидавших их впереди. И потому, едва оглядевшись, первые кардонийцы, точнее ушерцы, принялись строить крепость Tax — некрасивое, но надежное убежище, в котором переселенцы чувствовали себя в относительной безопасности. И лишь после того как эта работа была закончена, люди занялись нормальным освоением планеты.

И позволили себе улыбнуться.

Потому что люди долго отходят от пережитого ужаса.

С тех далеких пор минуло не одно столетие. Кардония расцвела, превратилась в большой и богатый мир, пусть и не единый, но с прочной конфедеративной основой, никогда не испытывала «прелестей» войны, но надежная, хоть и некрасивая крепость по-прежнему возвышалась в центре города, которому она дала имя, в самом центре столицы архипелага. И именно за ее древними стенами собирался сенат Ушера. Не во дворе, конечно же, собирался, а в большом зале крепкого прямоугольного дома, что стоял в северной части крепости и вот уже сто пятьдесят лет так и назывался — Сенат. Высокие окна зала выходили на зубчатую стену, которую давным-давно облюбовали чайки, разбавляя серый камень белым, а тишину — шумным базаром. При этом птицы активно гадили, но стражники все равно их не гоняли — к чайкам на архипелаге относились с добродушием.

Но его категорически не хватало в зале.

— Война? Винчер, ты сошел с ума!

— Фил, мы старые друзья, и ты можешь называть меня как угодно. — Консул Дагомаро широко улыбнулся и добавил: — Но аргументируй, дружище, аргументируй.

— Доказать, что ты псих?

— Сделай одолжение.

Несмотря на летнюю жару, Винчер явился на заседание в традиционном, наглухо застегнутом пиджаке с воротником-стойкой, строгих брюках и блестящих туфлях, тогда как остальные сенаторы предпочли легкие сорочки с короткими рукавами, тончайшие брюки и обошлись без галстуков. Но Дагомаро неудобств не испытывал, создавалось впечатление, что он запретил своему телу реагировать на зной, и за все время заседания на его лбу не появилось даже намека на пот.

— Хорошо, докажу. — Сенатор Фраскетти медленно оглядел присутствующих. — Мы знаем, что за Приотой стоит Компания. А воевать с Компанией — самоубийство. Объяснения закончены, я прав!