– Но…
– Что же касается зверушек, то у меня есть дрессировщик. – Адиген покосился на женщину: – Еще одно совпадение.
Но Старшая Сестра перестала удивляться после того, как бамбадао назвал ей свое имя. А потому спокойно поинтересовалась:
– Кто?
– Тыква… То есть – Ллойд Чизер, это его зверушки. – Помпилио посмотрел на полупустой бокал, потом на бутылку, что стояла на столике у стула, потом, приподняв бровь, на жреца. Алокаридас отвернулся, чем вызвал очередную улыбку адигена. – Так вот, Ллойд со своей синеволосой помощницей вез хищников на Каату и уверен, что сможет вернуть животных под контроль. Это позволит воинам пройти в храм и ударить противнику в спину.
– И мы победим! – не сдержался жрец.
Отец видел, с каким нетерпением ждал Алокаридас этого момента. Как тосковала его душа, лишенная привычного покоя Красного Дома. Как терзался старик при мысли, что чужаки ворвались в святилище во время его служения.
Но теперь все в прошлом. Все страхи позади. Воины войдут в Храм и выгонят чужаков!
– Экспедиционный цеппель улетит при первых же признаках тревоги, – прохладно заметила Старшая Сестра.
– Именно поэтому «Неудержимый» атакует вражеский корабль одновременно с ударом по храму. Поскольку мы ничего не знаем о вооружении противника, придется открывать огонь с максимальной дистанции, но я полагаю, что мой опыт артиллерийских дуэлей, а также опыт капитана Мона…
– Он тоже военный?
– Был военным, – деловито сообщил Помпилио. – Как выяснилось, в молодости капитан Мон служил в каатианском флоте. А Мойза Пачик, Рыжий – инженер Компании, тоже пригодится на борту.
– То есть в лагере останется лишь девушка?
– Вряд ли это разумно, – усмехнулся адиген.
– Почему?
– Она до колик боится твоих сородичей.
– Что же в этом плохого? – поинтересовался Алокаридас.
– Я не вижу причин, которые помешали бы девушке отправиться с нами, – неожиданно произнесла Старшая Сестра.
Лишний чужак вряд ли что изменит.
– Благодарю, – кивнул Помпилио. – Я не знаю, сколько у тебя людей, но на «Неудержимый» необходимо взять не менее тридцати воинов.
– Зачем так много?
– Воздушные сражения не всегда заканчиваются катастрофой, Сестра. Цеппели живучи, и есть вероятность, что противник не рухнет на землю, объятый пламенем, а спокойно приземлится. Экипаж, как ты понимаешь, немедленно бросится врассыпную, и твои бойцы отправятся на охоту.
– Логично, – пробормотал жрец.
В любом случае, чем больше на борту людей – тем лучше.
Но Старшую Сестру волновало другое:
– Мессер, вы уверены в исходе сражения?
Помпилио высокомерно посмотрел на женщину:
– Ллойд гарантирует, что зверушки управляемы, а значит, все зависит от воинов, которые пойдут в храм. Что же касается воздушного сражения, то сначала я должен осмотреть твой крейсер и понять, в каком состоянии пребывают машины и оружие. Впрочем, к победе ведут не столько пушки, сколько умение с ними обращаться.
– Когда вы планируете выступать?
– Дальнобойность восьмидесятимиллиметровых орудий около четырех лиг. Мы должны сблизиться с противником на это расстояние в тот самый момент, когда станет достаточно светло для открытия огня… – Древний хронометр атанора тренькнул, адиген обернулся и взял в руку одну из колб: – Обожаю этот момент: финал делания!
Глава 12,
в которой идет игра по самым высоким ставкам
– После смены галаниты окажутся в своей казарме, – негромко произнес Секач. – Двух ублюдков, что дежурят на дальней башне, уберут игуасцы, которые сейчас на средней. А мы, стало быть, займемся остальными.
Два человека на ближней башне, четверо на воротах, еще двое у храма – восемь менсалийцев рассосредоточены по комплексу и еще восемь сидят перед Секачом в главном зале их дома. В руках оружие, головы перехвачены черными повязками – все готовы к бою, готовы ударить в спину тем, кто еще вчера плечом к плечу сражался с ними против спорки. Семнадцать, а с игуасцами – девятнадцать человек против девятерых галанитов. Вполне достаточно для победы.
– Тихо не получится, – заметил один из наемников. – Дабурчик хитер, собака, наверняка выставил пост внутри дома.
– Выставил и выставил. Значит, постового кончим первым.
– А если без шума не получится?
– На «Докторе» все равно ничего не услышат, – махнул рукой Берт. – Вандар слишком высоко поднимает цеппель.