Безнадега

– У него царапины на плечах, но сейчас не до них, – ответила Синтия. – Мы должны помочь старику.

Вошла Мэри с «моссбергом» Маринвилла, винтовкой, для которой не нашлось патронов. «Моссберг» лежал у нее на плече, а Мэри обеими руками ухватилась за ствол. Синтии показалось, что лицо у нее очень уж спокойное. Мэри оглядела заполненный пороховым дымом мужской туалет и уставилась на Биллингсли, скорчившегося в углу.

Ральф протянул руку к плечу Стива, увидел кровь и осторожно коснулся его бицепса.

– Я не смог. Хотел, но не смог. Промахнувшись первые два раза, я испугался, что попаду в тебя. Когда же ты развернул пуму боком ко мне, подоспел Маринвилл.

– Все нормально, – кивнул Стив. – Хорошо то, что хорошо кончается.

– Я лишь вернул ему должок. – На лице писателя играла победная улыбка. – Он здесь оказался только потому, что я…

– Скорее сюда! – раздался крик Мэри. – Старик истекает кровью!

Все четверо сгрудились около Мэри и Биллингсли. Она перевернула старика на спину, и Синтию едва не вырвало от того, что она увидела. Изжеванная, раздробленная кисть, рваная рана на плече, из которой хлестала кровь. Однако старик был в сознании, его глаза горели огнем.

– Юбка, – прохрипел Биллингсли. – Юбка.

– Не пытайся говорить, старина. – Маринвилл достал фонарик и направил его на Биллингсли. То, что казалось ужасным в сумраке, теперь выглядело еще хуже. У головы старика натекла уже целая лужа крови. Синтия не понимала, каким чудом он еще жив.

– Нужен компресс, – бросила Мэри. – Не стойте столбом, помогите мне, он умрет, если мы не остановим кровь.

Слишком поздно, детка,подумала, но не сказала Синтия.

Стив увидел какую-то тряпку в одной из раковин и схватил ее. Старая футболка с изображением Джо Кэмела [верблюд, украшающий пачки сигарет «Кэмел».] на груди. Стив сложил ее вдвое, протянул Мэри. Та кивнула, сложила футболку еще раз и опустила на рану.

– Пошли. – Синтия дернула Стива за рукав. – Пойдем на сцену. Надо промыть раны водой. В баре еще есть…

– Нет, – прошептал старик. – Останьтесь! Вы должны… услышать.

– Вам нельзя говорить. – Мэри сильнее прижала импровизированный компресс к ране. Футболка уже потемнела от крови. – Если вы будете говорить, кровотечение не прекратится.

Старик перевел взгляд в сторону Мэри:

– Слишком поздно… для лечения. Умираю…

– Не говорите глупостей.

– Умираю. – Он дернулся под руками Мэри. – Наклонитесь пониже… все… и слушайте меня.

Стив посмотрел на Синтию. Та пожала плечами, и они присели рядом с ногой старика, плечом Синтия коснулась плеча Мэри Джексон. Склонились над Томом и Маринвилл с Карвером.

– Он не должен говорить, – гнула свое Мэри, но теперь уже не столь убедительно.

– Пусть скажет, если считает это нужным, – возразил Маринвилл. – Так в чем дело, Том?

– Слишком короткая для деловой встречи, – прошептал Биллингсли. В глазах его застыла мольба: он так хотел, чтобы его поняли.

Стив покачал головой:

– Не врубаюсь. Биллингсли облизал губы.

– Однажды… видел ее в платье. Вот почему я так долго не мог понять… что же не так.

Вот тут Мэри осенило.

– Все так, Одри говорила, что собиралась на встречу с финансистом! Тот прилетел из Финикса, чтобы выслушать ее доклад о чем-то важном, о чемто, что стоило больших денег. И поэтому она надела платье с такой короткой юбкой, чтобы из-под нее сверкали трусики всякий раз, когда она кладет ногу на ногу? Я так не думаю. Капли пота текли по щекам Биллингсли, как слезы.

– Так глупо все вышло. Впрочем, это не моя вина. Я ни разу с ней не говорил. Она как-то заходила ко мне за мазью, но меня вызвали в другое место. Я всегда видел ее на расстоянии, а в здешних краях женщины носят джинсы. Но однажды я увидел ее в платье. А потом из-за пьянства все позабыл. Но в конце концов сумел сложить два и два. – Он смотрел на Мэри. – Платье было нормальной длины… когда она надевала его. Понимаете?

– Что он такое говорит? – спросил Ральф. – Как платье могло быть нормальным, когда Одри надевала его, а потом стать слишком коротким для деловой встречи?

– Выше, – прошептал старик.

Маринвилл повернулся к Стиву:

– Что? Вроде бы он сказал…

– Выше,– четко произнес Биллингсли, а потом зашелся в приступе кашля. Сложенная футболка, которую Мэри держала у раны, промокла насквозь. Глаза старика перебегали с одного лица на другое. Он харкнул кровью, кашель стих.