Безнадега

– Конечно, я боюсь. – «Конечно» превратилось у Джонни в «конесно», он гнусавил, как при сильной простуде.

– Хорошо. – Коп сел на краешек сиденья, снял шляпу и посмотрел на нее. – Не подходит. Ту, что подходила, уничтожила эта чертова певица. Даже не спела «Улетая на гребаном самолете».

– Это плохо, – вырвалось у Джонни, хотя он понятия не имел, о чем идет речь.

– Губы, которые лгут, надобно держать на замке. – Коп бросил шляпу, которая ему не подходила, на пассажирское сиденье. Она приземлилась на металлическую ленту, усеянную сотнями острых штырей. А коп всей своей массой обрушился на водительское сиденье. Спинка прижала левую ногу Джонни к заднему сиденью.

– Приподнимитесь! – завопил Джонни. – Вы сломаете мне ногу! Приподнимитесь, чтобы я мог вытащить ее! Господи, вы же меня убиваете!

Коп не ответил, но давление на ногу Джонни усилилось. Он обхватил ее обеими руками и с неимоверным усилием вырвал из зазора между спинкой и задним сиденьем. В результате кровь вновь хлынула ему в горло, и он едва не задохнулся.

– Мерзавец! – выкрикнул Джонни, харкнув кровью. Коп ничего не замечал. Он сидел, наклонив голову и барабаня пальцами по рулю. Дыхание с трудом вырывалось у него из груди, и Джонни сначала подумал, не копирует ли коп его, но потом решил, что нет. Надеюсь, что у него астма. Надеюсь, этот приступ его и задушит.

– Послушайте. – Он попытался изгнать ненависть из своего голоса. Мне нужно что-нибудь обезболивающее. Ужасно болит нос. Хотя бы аспирин. У вас есть аспирин?

Коп молчал и лишь барабанил пальцами по рулю.

Джонни открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но передумал. Боль страшная, это точно, такой он никогда еще не испытывал, даже в восемьдесят девятом, когда выходил камень, и то было легче, но умирать-то он не хотел. А судя по позе копа, пусть и безумца, тот о чем-то думал, и мешать ему не следовало, потому что он мог выбрать самый простой способ, чтобы избавиться от помехи.

Поэтому Джонни молчал и ждал. Время шло. Тени от гор стали гуще, надвинулись, но койоты молчали. Коп все сидел, наклонив голову и барабаня пальцами по рулю, словно в глубоком раздумье, даже не поднял головы, когда на восток промчался еще один трейлер, а на запад – легковушка, обогнувшая неподвижную патрульную машину с включенной мигалкой по широкой дуге.

Потом коп поднял с переднего сиденья двустволку и уставился на нее.

– Наверное, та женщина не певица, но она пыталась меня убить, тут-то сомнений нет. Из этой вот штуковины.

Джонни молчал. Лишь гулко колотилось сердце.

– Тебе не удалось написать роман, возвышающий душу. – Говорил коп медленно, словно он тщательно подбирал каждое слово. – Эта неудача прошла мимо внимания критиков, чем и обусловлено твое наглое самодовольство. У тебя нет интереса к духовности. Ты насмехаешься над Богом, который создал тебя, и тем самым ты умерщвляешь свою пневмуи прославляешь грязь, которая и есть твой сарк.Ты меня понимаешь?

Джонни открыл было рот и снова закрыл. Отвечать или не отвечать, вот в чем вопрос.

Дилемму разрешил за него коп. Не оглядываясь, даже не посмотрев в зеркало заднего обзора, он положил двойной ствол на правое плечо, направив его на сетку. Джонни, следуя интуиции, метнулся влево, подальше он черных зияющих дыр.

А стволы, хоть коп и не поднимал головы, последовали за ним, словно ими двигал управляемый радаром сервомотор.

Должно быть, у него на коленях зеркало, подумал Джонни. Но ведь оно ему никак не может помочь. Он увидит разве что крышу этой гребаной машины. Что же тут происходит?

– Отвечай мне. – Голос копа звучал мрачно и задумчиво. Головы он так и не поднял. Пальцы свободной руки продолжали барабанить по рулю. Очередной порыв ветра хлестнул пылью по ветровому стеклу. – Теперь отвечай мне. Я ждать не буду. Не могу ждать. Еще один едет сюда. Поэтому… Ты понял, что я тебе сказал?

– Да. – Голос Джонни дрожал. – Пневма – Древнее слово, обозначающее душу. Сарк – тело. Вы сказали, поправьте меня, если я не прав,

(только не двустволкой, пожалуйста, не двустволкой)что я игнорировал свою душу ради тела. И вы, возможно, правы. Еще как правы.

Джонни сдвинулся вправо. Стволы последовали за ним, хотя он мог поклясться, что пружины заднего сиденья не скрипнули, а коп не мог видеть его, если, конечно, не смотрел на экран монитора, а заднее сиденье при этом не обозревала скрытая камера.