Кукла из темного шкафа

– Без понятия. Может, там была девчонка, похожая на тебя? Она как была одета? Так же, как и ты?

– Нет. Это я точно могу сказать. На ней была совершенно другая одежда.

– Ну, уже хорошо. Потому что, если бы на ней и одежда была твоя, то тебя пришлось бы госпитализировать, – хохотнул Никитка. – Ой, ты не обращай внимания на мои дурацкие шуточки. Все-таки я не девчонка – выражений не выбираю. Ладно, пошли смотреть шкаф.

Они подошли к шкафу. Никитка резко, рывком распахнул дверцу. На полке лежали какие-то полотенца, простыни. Ни головы Валерии, ни Конобеева с перерезанным горлом здесь не было.

– Да, подруга, плохи твои дела. Но, думаю, это все тебе приснилось. Не бери в голову.

– Но я точно видела Конобеева. И у него было перерезано горло. Я даже сознание от страха потеряла. Ударилась обо что-то. Вот, пощупай, у меня на лбу шишка выросла… Господи…

Маша от страха неловко перекрестилась.

– Нас с тобой неправильно воспитывали, Никита, – сказала она, качая головой. – На свете так страшно жить, а я даже не знаю, как креститься – слева направо или наоборот.

– Об этом мы потом поговорим. В более спокойной обстановке. Ты мне лучше скажи, куда могли деться котлеты, хлеб и вода?

И Никитка рассказал ей, в свою очередь, о своих предположениях, связанных с исчезновением продуктов, купленных еще Людмилой Николаевной.

– Так, может, в квартире живет крыса? Или целое семейство крыс. Вот они все и подъедают.

– Ну да, конечно, сами открывают холодильник, аккуратно достают тарелки…

– Стоп! – воскликнул Никита. – Говоришь, котлеты были на тарелке? А где она?

– Ее тоже нет. – Маша опустила голову. – А тарелка, между прочим, тети-Тамарина.

– И бутылки нет из-под колы?

– Нет, конечно!

– Тогда точно не крысы. Что будем делать? Сергею расскажем?

– Нет, – запротестовала Маша. – Ты что?! Кстати, пойдем проведаем нашего бедного алкоголика.

– Знаешь что? Давай-ка нальем ему сладкого чаю.

И они направились на кухню.

Но на ее пороге остановились, не в силах двинуться с места. У Маши волосы на голове зашевелились, а Никитка кинулся бежать.

Потому что в кухне за столом сидела Маша. Та самая, с лоджии. Перед ней стояла тарелка с котлетами и бутылка колы.

Глава VIII

Большой «любитель» рыбного супа

Они опоздали на пять минут. Возле входа в ресторан «Макдоналдс» толпился праздный люд. Человек в смешной соломенной шляпе продавал воздушные шары. Рядом какой-то чудак в зеленой куртке и ярких оранжевых клоунских штанах фотографировал детвору рядом со своей крохотной мартышкой. У этого уморительного существа было совсем человечье личико. А на нем маленькие зоркие и умные глазки, пытающиеся, очевидно, понять природу человека. А руки были с маленькими и цепкими розовыми пальчиками, которые то и дело скребли макушку с вихрами коричневых волос.

На летней площадке ресторана под зонтиками сидели разморенные теплом августовского дня сытые посетители и с умиротворенными лицами разглядывали прохожих.

– Я думаю, что стоит подойти к главному входу, – предположила запыхавшаяся Света.

Дронов, кивнув головой, схватил Свету за руку, словно боясь ее потерять, и потащил за собой к стеклянным дверям.

И вот там-то они чуть не столкнулись с невысоким человечком в черном джинсовом костюме. На голове его были столь густые черные волосы, а борода была такой на редкость пышной, что Света сразу решила, будто все это фальшивое. И что человек приклеил себе бороду и нахлобучил парик лишь для того, чтобы его не узнали.

– Это вы ждете Григория Григорьевича? – спросил Саша у бородача на свой страх и риск.

– Да, – оживился тот. – Вы от него? Он что, не смог сам прийти? Заболел?

– Он попросил нас встретиться с вами вместо него и подробнее узнать о музее.

– Так, давайте отойдем. А то здесь полно людей, которых хлебом не корми – дай послушать новые идеи… Ведь сейчас все кормятся за счет новых идей, вы же понимаете… Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Роман. Присаживайтесь.

Они расположились за свободным столиком.

– Хотите закусить, выпить фанты? – не очень-то настойчивым тоном предложил Роман.

– Нет, спасибо, мы сыты. Григорий Григорьевич просил, чтобы вы представили ему проект музея.

Дронов говорил как во сне. Он ждал, что в любую минуту Роман все поймет, раскроет обман, и дальнейшее предсказать было уже невозможно…

– Но я же ему уже все приносил!