Вспомни обо мне

– Ну что, моя прелестная сыщица, домой?

– Домой. Может, правда бросить все и отправиться в теплые края? Так надоел этот дождь, этот холод!

– Я тебя согрею. – Марк взял ее ладонь в свою и крепко сжал.

30.

С тех пор как Михаил переехал на свою квартиру, жизнь Юлия Нольде сильно изменилась. Он остался совершенно один. И хотя они часто перезванивались и встречались с сыном, все равно тяжело было возвращаться домой, в пустую квартиру, где его ждала тишина, холостяцкий ужин, книги и телевизор. Изредка здесь появлялись женщины. Как правило, его больные, причем те, с которыми он поддерживал отношения в течение длительного времени. Однако ни одна из его любовниц на роль жены не подходила.

Большую часть его жизни занимала работа, его пациентки и желание помочь им. Однако, что бы он ни делал, как бы ни старался, все его усилия казались ему ничтожными по сравнению с тем, что мог он сделать для Веры Концевич. И не сделал…

Он много раз возвращался к этой болезненной теме и спрашивал себя: правильно ли поступил, отказав ей в помощи? И на самом ли деле он виноват в том, что случилось потом? И всегда ответ был один и тот же: Вера умерла от гепатита, от осложнений, вызванных выкидышем. От потери крови, наконец. И виноват в том, что произошло, тот парень по имени Алексей, который превратил жизнь молодой беременной женщины в ад. А еще, косвенно, муж Веры, Анатолий Концевич, который не поверил, что ее преследуют, и не предпринял ничего, чтобы ей помочь. Это все.

Однако был человек, который знал изнанку этой истории и принял в ней непосредственное участие. И этот человек, к несчастью Юлия Михайловича, был постоянно рядом с ним, и когда Нольде смотрел ему в глаза, то всегда видел в них укор. Это был его сын, Михаил. По мнению Нольде – старшего он три года назад совершил безрассудный поступок, сам же Михаил считал, что поступил правильно, и теперь, как казалось отцу, смотрел на него сверху вниз…

Хотя на самом деле все было, конечно, не так. И Михаил никогда и ни в чем не обвинял отца. Все это было плодом воображения Нольде, помноженного на чувство вины перед Верой Концевич. Это чувство, жило в нем постоянно. Возможно, так случилось потому, что он с юности хотел стать идеальным врачом, которого невозможно никогда и ни в чем упрекнуть. Он все делал для того, чтобы, достигнув определенных высот профессионализма, остаться при этом человеком, способным вылечить не только тело пациентки, но и душу. Тот цинизм, который настигал в разное время его коллег-гинекологов, не коснулся Нольде по простой причине: он осознанно хотел быть выше всех врачей, которые в душе ненавидели или презирали больных. И так получалось, что он строил карьеру, тщательно анализируя каждый свой шаг, каждый поступок, и что его доброта тоже была спланирована, обдумана.

После того, как он отказал Вере помочь избавиться от трупа ее преследователя и той трагедии, которая последовала за этим отказом, Нольде долго терзался сомнением, а правильно ли он поступил, а не совершил ли он преступление? У него было мало времени на раздумья, Вера была слишком возбуждена и не могла ждать, пока он придет в себя и примет правильное решение (в отличие от Михаила, который ни на секунду не задумывался), но потом у Нольде был целый отрезок жизни, для того, чтобы понять, что же случилось на самом деле и какой наиболее правильный совет он мог ей дать… Чтобы определиться, продолжать ли дальше жить с чувством вины, он хотел услышать мнение людей, которых хорошо знал и уважал. Но не мог же он рассказать друзьям, что произошло в его кабинете в тот роковой день… И тогда он решил преподнести им эту историю в самых различных формах и вариантах. Одному он рассказал фильм («французский, с участием Филиппа Нуаре»!!!) с подобным сюжетом, причем сказал, что он этот фильм не досмотрел и теперь мучается, не знает, как же поступил доктор, помог ли своей пациентке или нет. Другому сказал, что читал книгу («кажется, это был ранний роман Кафки…» – ни больше, ни меньше), где описываются переживания доктора, так и не решившегося помочь своей пациентке. Третьему своему другу (точнее, приятелю), кстати говоря, писателю, подкинул эту тему для нового романа. Все эти люди не были друг с другом знакомы, а потому не было риска, что в один прекрасный день они встретятся, обменяются мнениями и догадаются, что главный герой – симпатяга Нольде. Но главным – для него были их рассуждения по поводу того, как бы они поступили, окажись в подобной ситуации. И получалось, что все – ну просто герои. Ни один не понимает, как могло случиться, что доктор, причем добрейшей души человек, отказал пациентке в такой мелочи, а отказав, потом всю жизнь мучился сомнением, правильно ли поступил. Конечно, неправильно! Он трус, подлец и подонок. Это означало, что это он, Юлий Нольде – трус, подлец и подонок.