Волчий отряд

Одинцов устало опустил голову. Сил на осмотр местных достопримечательностей больше не было. И тут началось самое интересное…

Он услышал свист рассекаемого воздуха, и внезапно перевозивший его конь остановился, словно налетел на невидимую преграду. В следующую секунду он стал заваливаться на бок, громко хрипя и фыркая кровавой пеной. В седле стало как-то очень свободно. Куда-то подевался сдерживающий пленника рыцарь. Серега понимал, если сейчас ничего не сделать, падающая лошадь просто плюхнется ему на голову. И тогда уж точно можно прощаться со всеми мечтами и надеждами. Он задергался изо всех сил и неожиданно обнаружил, что у него свободны руки. Верчеры удирали в такой спешке, что не удосужились связать пленников. Все равно были без сознания, а когда придут в себя, можно и кулаком в железной перчатке приголубить.

В последний момент Сереге удалось соскользнуть с коня и откатиться в сторону. Он приподнялся на локтях и осмотрел поле битвы. И было на что посмотреть.

Налетевшие со всех сторон, словно стая стервятников, княжеские рыцари в мгновение смяли верчеров. Постарались и стрелки. Двумя арбалетными залпами они перебили половину лошадей отряда, да изрядно подранили всадников. На поле битвы бегали и одинокие лошади, лишившиеся хозяев. На одной из таких Серега и углядел Леха Шустрика. Он не шевелился, висел вниз головой, а лошадь кажется обезумела. Если он в ближайшие минуты не очнется, то либо она скинет Леха себе под ноги и затопчет, либо унесет его прочь.

Одинцов попытался подняться. Затекшие ноги плохо его слушались, но он, сгорбившись, словно в стельку пьяный, побрел к мечущейся из стороны в сторону лошади Шустрика. Надо спасти товарища.

Окружающим было не до пленников. Кабаньеголовые отчаянно сражались с боркичами, но заметно уступали в количестве и силе. Князь очень не хотел терять свои покупки и отправил лучший хорошо вооруженный отряд им на выручку.

Безлошадного Серка загнали в угол. Дальше виднелся овраг и отступать некуда. Сразу три пеших рыцаря атаковали его. Он только и успевал, что отражать удары, но с каждым новым взмахом меча силы таяли. Исход поединка был предрешен. Но Серку все-таки удалось зарубить одного из нападавших. Он сделал обманное движение, словно собирался ударить справа снизу. Рыцарь купился, отклонился в сторону, и Серк страшным ударом рассек ему нагрудную пластину. Правда, и сам не устоял. Он чуть качнулся вперед. Этого хватило, чтобы оставшиеся в живых рыцари завершили свое дело. Они напали одновременно. И Серк ничего не успел с этим сделать. Один удар пришелся ему в голову, изрядно помяв кабаний шлем. Другой скользнул по доспеху. Серк потерял равновесие. От удара по голове звенело в ушах и плыли круги перед глазами. И в следующую секунду княжеский рыцарь воткнул в него меч, угодив аккуратно в нижнюю часть живота под доспех.

Серк покачнулся и, не выронив клинок из рук, скатился вниз в овраг.

Тяжело пришлось и Барку. Несмотря на то, что в первую минуту боя он поймал болт в плечо, в седле все же усидел. Вырвав из себя стрелу, он отшвырнул ее в сторону и бросился в самое пекло. Барк рубил направо и налево, и княжеские рыцари под его натиском изрядно просели. Но вскоре, оценив угрозу, сразу четверо воинов взяли его в клещи. Враги двигались вокруг него, нанося удары со всех сторон. И уже Барку пришлось переходить в глухую оборону. Тут не до геройства, живым бы остаться.

Барк трезво оценил сложившееся положение. Большая часть верчеров на земле. Оставшиеся отчаянно бьются, но долго им не продержаться, и тогда рыцарь принял единственно верное решение:

— Отступаем! — заорал он истошно и накинулся на боркичей с удвоенной силой.

Натиск дал свой результат. Среди врагов образовался просвет, куда Барк бросил своего коня. Рубанув напоследок направо и налево, он пришпорил коня и скрылся в чаще леса. Те, кому удалось отбиться от противника, последовали за ним.

Тем временем Сереге удалось подобраться к лошади Шустрика. Она тоже немного поуспокоилась. Но все еще продолжала носиться из стороны в сторону, только вот больше не взбрыкивала и не фыркала.

Не боясь, что его услышат посторонние, Сергей закричал:

— Шустрик!

И это, кажется, помогло. Лех зашевелился. Только и лошадь, почувствовав, что на ее спине кто-то ерзает, стала взбрыкивать, намереваясь сбросить с себя ненужный груз. Наконец у нее это получилось. Лех скатился по ее крупу на землю. Избавившаяся от груза лошадь тотчас поскакала вперед, не разбирая дороги.